Форумы
Вспоминая карабах
Сообщeние военного коменданта района Чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов Азербайджанской ССР о работе военной комендатуры района за период с 1 по 11 июля 1990 года
Обстановка в районе чрезвычайного положения остается сложной и напряженной.
Так, 4 июля 1990 года в результате совместных действий сотрудников КГБ и МВД при содействии местного населения в поселке Джомбархли Лачинского района задержан гражданин, который при себе имел 9 аммоналовых шашек, 4 самодельных взрывных устройства, 60 метров бикфордова шнура. По данному факту возбуждено уголовное дело, ведется следствие.
6 июля 1990 года прицельным огнем был обстрелян наряд милиции в селе Булутан Гадрутского района. Сотрудники милиции открыли ответный огонь. Жертв и раненых с обеих сторон не имеется. Оперативно-следственная группа проводит расследование.
В тот же день в г. Степанакерте задержан гражданин Тельман Арутюнян за распространение листовок, разжигающих межнациональную рознь.
7 июля 1990 года в аэропорту г. Степанакерта задержан гражданин Александр Кочарян за попытку провоза листовок и брошюр антисоветского и антиармейского характера, в том числе иностранного производства, как на русском, так и на армянском языках.
За истекшие сутки задержано 24 человека, в том числе: за нарушение комендантского часа — 15, за оказание сопротивления войсковому наряду — 3 человека.
Военная комендатура, внутренние войска и сотрудники органов внутренних дел продолжают работу, направленную на поддержание общественного порядка и создание условий для нормальной жизнедеятельности в населенных пунктах района чрезвычайного положения.
За истекший период по 66 автобусным маршрутам 751 рейсом перевезено 15764 пассажира.
8 аэропорт г. Степанакерта из Еревана, Баку, Леникакана, Минеральных Вод 75 авиарейсами доставлено 1994 пассажира. Из аэропорта г. Степанакерта вылетело 2248 пассажиров, в том числе 473 школьника в пионерские лагеря Армении.
На железнодорожную станцию г. Степанакерта прибыло 10 составов из 368 вагонов. В их числе: комбикормами — 44, пиломатериалами — 39, цементом — 2 и др.
Из г. Степанакерта отправлено 7 составов из 188 вагонов, в их числе: щебень — 11, светильники — 15, другие товары — 21, порожние — 119.
Комендатура и правоохранительные ооганы призывают население строго соблюдать установленный режим чрезвычайного положения, проявлять выдержку и благоразумие во имя поддержания мира и спокойствия.
* * *
Обстановка в районе чрезвычайного положения за прошедшие сутки резко осложнилась.
11 июля с. г. караул внутренних войск МВД СССР выполнял задачу по сопровождению колонны из 14 автомашин и автобусов с гражданским населением и народнохозяйственными грузами.
Около 17 часов 40 минут в трех километрах западнее поселка Гетаван колонна остановилась перед завалом и была обстреляна неизвестной группой.
Караул вступил в бой, который продолжался 30 минут.
В ходе обстрела и боя погибло 2 человека: — военнослужащий внутренних войск МВД СССР рядовой Мезенцев Сергей Викторович, призванный из г. Прокопьевска Кемеровской обл., заместитель начальника Зардобского РОВД майор милиции Шукюров Шахлар Аваз оглы.
24 человека ранены, получили травмы различной степени. В их числе трое военнослужащих внутренних войск МВД СССР (рядовые Маслов Игорь, Курилов Евгений, Кривой Владимир) и 21 человек гражданского населения, из них 11 человек получили огнестрельные ранения, 10 человек травмированы, 5 находятся в тяжелом состоянии. От полученных ран гражданка Измайлова Тимназ Шамшир кызы в районной больнице скончалась.
Обследование местности показало, что данная акция была заранее спланирбвана и хорошо организована. Об этом свидетельствуют обнаруженные на протяжении 800 метров дороги 6 взрывных устройств, направленного действия общим весом около 50 кг, соединенных между собой электропроводами. Только благодаря активным действиям караула удалось предотвратить взрыв этих устройств и тем самым избежать еще больших жертв.
Военная комендатура райна чрезвычайного положения в НКАО и прилегающих районов Азербайджанской ССР выражает глубокое сочувствие пострадавшим, разделяет скорбь родных и близких погибших гражданских лиц и военнослужащего, решительно осуждает действия экстремистских сил.
В связи с обострением обстановки в ближайшее время будет произведена замена пропусков. Руководителям предприятий, организующим работу в 3 смену, необходимо подать заявки в комендантские участки с приложением списка работающих в эту смену и автотранспорта, выделенного для их перевозки.
Граждане!
Обращаемся к вашему разуму, во имя мира и спокойствия строго соблюдайте установленный режим чрезвычайного положения, проявляйте выдержку и благоразумие.
Комендант района чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов Азербайджанской ССР
генерал-майор Г. А. МАЛЮШКИН
Обстановка в районе чрезвычайного положения остается сложной и напряженной.
Так, 4 июля 1990 года в результате совместных действий сотрудников КГБ и МВД при содействии местного населения в поселке Джомбархли Лачинского района задержан гражданин, который при себе имел 9 аммоналовых шашек, 4 самодельных взрывных устройства, 60 метров бикфордова шнура. По данному факту возбуждено уголовное дело, ведется следствие.
6 июля 1990 года прицельным огнем был обстрелян наряд милиции в селе Булутан Гадрутского района. Сотрудники милиции открыли ответный огонь. Жертв и раненых с обеих сторон не имеется. Оперативно-следственная группа проводит расследование.
В тот же день в г. Степанакерте задержан гражданин Тельман Арутюнян за распространение листовок, разжигающих межнациональную рознь.
7 июля 1990 года в аэропорту г. Степанакерта задержан гражданин Александр Кочарян за попытку провоза листовок и брошюр антисоветского и антиармейского характера, в том числе иностранного производства, как на русском, так и на армянском языках.
За истекшие сутки задержано 24 человека, в том числе: за нарушение комендантского часа — 15, за оказание сопротивления войсковому наряду — 3 человека.
Военная комендатура, внутренние войска и сотрудники органов внутренних дел продолжают работу, направленную на поддержание общественного порядка и создание условий для нормальной жизнедеятельности в населенных пунктах района чрезвычайного положения.
За истекший период по 66 автобусным маршрутам 751 рейсом перевезено 15764 пассажира.
8 аэропорт г. Степанакерта из Еревана, Баку, Леникакана, Минеральных Вод 75 авиарейсами доставлено 1994 пассажира. Из аэропорта г. Степанакерта вылетело 2248 пассажиров, в том числе 473 школьника в пионерские лагеря Армении.
На железнодорожную станцию г. Степанакерта прибыло 10 составов из 368 вагонов. В их числе: комбикормами — 44, пиломатериалами — 39, цементом — 2 и др.
Из г. Степанакерта отправлено 7 составов из 188 вагонов, в их числе: щебень — 11, светильники — 15, другие товары — 21, порожние — 119.
Комендатура и правоохранительные ооганы призывают население строго соблюдать установленный режим чрезвычайного положения, проявлять выдержку и благоразумие во имя поддержания мира и спокойствия.
* * *
Обстановка в районе чрезвычайного положения за прошедшие сутки резко осложнилась.
11 июля с. г. караул внутренних войск МВД СССР выполнял задачу по сопровождению колонны из 14 автомашин и автобусов с гражданским населением и народнохозяйственными грузами.
Около 17 часов 40 минут в трех километрах западнее поселка Гетаван колонна остановилась перед завалом и была обстреляна неизвестной группой.
Караул вступил в бой, который продолжался 30 минут.
В ходе обстрела и боя погибло 2 человека: — военнослужащий внутренних войск МВД СССР рядовой Мезенцев Сергей Викторович, призванный из г. Прокопьевска Кемеровской обл., заместитель начальника Зардобского РОВД майор милиции Шукюров Шахлар Аваз оглы.
24 человека ранены, получили травмы различной степени. В их числе трое военнослужащих внутренних войск МВД СССР (рядовые Маслов Игорь, Курилов Евгений, Кривой Владимир) и 21 человек гражданского населения, из них 11 человек получили огнестрельные ранения, 10 человек травмированы, 5 находятся в тяжелом состоянии. От полученных ран гражданка Измайлова Тимназ Шамшир кызы в районной больнице скончалась.
Обследование местности показало, что данная акция была заранее спланирбвана и хорошо организована. Об этом свидетельствуют обнаруженные на протяжении 800 метров дороги 6 взрывных устройств, направленного действия общим весом около 50 кг, соединенных между собой электропроводами. Только благодаря активным действиям караула удалось предотвратить взрыв этих устройств и тем самым избежать еще больших жертв.
Военная комендатура райна чрезвычайного положения в НКАО и прилегающих районов Азербайджанской ССР выражает глубокое сочувствие пострадавшим, разделяет скорбь родных и близких погибших гражданских лиц и военнослужащего, решительно осуждает действия экстремистских сил.
В связи с обострением обстановки в ближайшее время будет произведена замена пропусков. Руководителям предприятий, организующим работу в 3 смену, необходимо подать заявки в комендантские участки с приложением списка работающих в эту смену и автотранспорта, выделенного для их перевозки.
Граждане!
Обращаемся к вашему разуму, во имя мира и спокойствия строго соблюдайте установленный режим чрезвычайного положения, проявляйте выдержку и благоразумие.
Комендант района чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов Азербайджанской ССР
генерал-майор Г. А. МАЛЮШКИН
Сергей Ромейков
Фото Альберта Лехуса, и Валерия Щеколдина
Специальные корреспонденты "Смены"
Груз 200
На языке военных "Груз 200" - это цинковый гроб с телом погибшего...
Стремителен и короток разбег самолета; курс — на Баку.
На борту ИЛ-76МД — десяток журналистов, офицеры политуправления внутренних войск МВД СССР. Но самолет грузовой, и, значит, мы не более чем довесок к основному грузу. Везем хлеб и пластиковые щиты. «Для защиты от демократии»,— сказал кто-то.
...Военный аэродром в Баку встречает сгущающимися сумерками. Мы выпрыгнули на бетонку взлетно-посадочной полосы — размять ноги, перекурить. Никто нас не ждал. Рядом — такой же, как и наш, ИЛ-76 с откинутым хвостовым трапом. К нему вереницей съезжаются автобусы, крытые и открытые грузовики, десятки перегруженных, на просевших рессорах, легковушек с беженцами. Главным образом семьи офицеров. Женщины, старики, дети. На подножках машин — автоматчики в бронежилетах и касках.
Первые интервью. Без имен и фамилий, ведь мужья остаются здесь...
— Нас обстреляли несколько раз. — Молодая женщина в выбивающемся из-под пальто халате прижимает к себе грудного ребенка. — Приходилось ложиться на пол в автобусе, вповалку...
— Куда, к кому вы летите сейчас?
— Не знаем, никто не знает... Нам все равно, лишь бы отсюда.
Проходящий мимо капитан, не целясь в диктофон, произносит несколько раз подряд:
— Нам бы только семьи от править, только отправить бы семьи в Россию, а потом...
Никто и не думал нас разгружать. Один из пилотов:
— Я здесь трое суток прокукарекал с 37 тоннами продуктов на борту... А тут — щиты... — Он сплюнул и отошел в сторону злой.
Щиты — несколько сотен — разгружали прилетевшие: подполковники и полковники, спецкоры и фоторепортеры. Управились, однако, уже в глубокой темноте. Кто-то обратил внимание на горизонтально повисшую луну. Заканчивался день 25 января 1990 года.
Миклаш Иштванович сидел под портретом Николая Ивановича Рыжкова и курил. Горела свеча.
Электричество было во всем городе, по всей Гяндже (бывший Кировабад). А в здании, где разместилась специальная моторизированная часть милиции, света не было. Не было также воды и тепла.
В Гяндже подполковник Миклаш Иштванович Дубравка, мадьяр по национальности, с марта 1989-го, до этого — год в Степане, как называют здесь военные столицу НКАО. Опыт общения с местным населением, как говорится, имеется.
— Завтра БТР на площадь выведу, башней по сторонам покручу — свет будет...— говорит мягко, с навсегда оставшимся западноукраинским акцентом.
О нем рассказывают: в разгар степанакертских волнений, когда буквально все население столицы НКАО высыпало на главную площадь города и круглосуточно митинговало, вздумал Миклаш... подстричься. Через толпу, в форме подполковника милиции, твердо прошагал к центральной гостинице «Карабах» — там парикмахерская. На крыльце непробиваемым кольцом люди. Миклаш, могучий, пышноусый красавец, вы бросил вверх сжатый кулак правой руки: «Миацум!» («Единство!») Толпа ахнула, да что толпа — автоматчики отшатнулись от неожиданной «выходки» подполковника-полиглота. Вошел в здание, подстригся, со словами «Сдачи не надо!» отдал 5 рублей и был таков. На следующий день его нашли, торжественно вручили 10 рублей и пригласили приходить еще... Вот такой он, Миклаш Дубравка.
А сейчас молчит, курит.
Рассказывает старшина Александр Семенов:
— В 6 часов утра 14 января капитан Осетров поднял людей по тревоге. Поступил сигнал, что село Азад обстреливается со стороны Аджикенда. Сообщалось о якобы имеющихся уже жертвах... С ефрейтором Морозом, рядовыми Федотовым и Прижимкиным Осетров выехал на место. Выехали на «Жигулях», за рулем армянин, местный. Следом должна была выйти еще одна машина, но она задержалась. А уазик армяне не отпускали — боялись, что все военные уедут и они останутся без защиты...
В 7.15 Семенову позвонил рядовой Лаврищев: на село идет БТР, ведет прицельный огонь по домам, сзади — вооруженные люди... Лаврищев справился о возможности применения оружия. И получил ответ: в случае крайней необходимости... БТР ведет огонь по мирному селу — случай, кажется, из ряда вон выходящий! Через некоторое время Лаврищев снова вышел на связь: БТРом раздавлены «Жигули» капитана Осетрова...
— Захватив боеприпасы, я с двумя солдатами выехал в Азад. Там, где были раздавлены «Жигули»,— три больших, свежих еще пятна крови. Стреляные автоматные и винтовочные гильзы. Покореженная легковушка неподалеку, но подойти к ней сперва не удавалось — стреляли снайперы...
— Азербайджанские? — прерываю рассказ Саши.
— Да. В маскхалатах белых. Они по вертолету стреляли тоже, со стороны Аджикенда, ранили лейтенанта Павлова...
Мы видели на военном аэродроме этот обстрелянный вертолет с залитым кровью правым креслом. Знающие люди подсказали: стреляли не профаны, а те, кто соображает, на сколько корпусов вперед надо посылать пули...
— Стреляные гильзы, — продолжает едва различимый в свете свечи старшина Семенов, — мы потом нашли и в «Жигулях», нашей серии гильзы. Видно было, что капитан Осетров стрелял и из машины. Со стороны водителя кабина прошита пулями, но в салоне крови не было...
Это случилось ровно за 2 недели до дня рождения Осетрова. Ему, отцу двоих детей, шел 31-й год.
В середине февраля, когда я пишу эти строки, о судьбе Сергея Осетрова, Александра Мороза, Алексея Прижимкина и Вячеслава Федотова по-прежнему ничего не известно.
В центральных газетах публикуются немногословные тассовки: изъято столько-то единиц гладкоствольного и нарезного оружия... продолжается добровольная сдача оружия...
Ранним утром выдвигаемся с колонной в райцентр Ханлар. Несколько десятков БТРов. КамАЗы и «Уралы» с автоматчиками, машины сопровождения... Мы в медицинской машине замыкаем колонну.
От Гянджи до Ханлара езды не более получаса.
Делаем этот конец за два с лишним часа: новенькие, необкатанные бронемашины то и дело глохнут, колонна замирает, ждет отставших.
Въехали в Ханлар. Подполковник Александр Лещенко:
— Надо же так случиться...
Я родился в Гяндже. И вот через 30 лет вернулся в эти края. — Немногословен, но видно, что накипело у него, хочется поговорить с посторонним. — Блокаду мы вы держали достойно. Без паники. Люди держались бодро. Оружие все в сохранности...
— Мы — солдаты. Наша доля такая, такое ремесло. — Подполковник Николай Андриянец живет в Ханларе уже 11 лет — Но вот семьи, дети... Эвакуировать министр запретил. Отправлять только гражданской авиацией. А это значит — не отправлять. Детей жалко. Раньше по 1,5-2 месяца не учились из-за виноградников, а теперь вот — события...
И час, и другой, и третий томимся в ожидании. На улице прохладно, не май месяц. Сухой паек жуем в машине.
Солдаты, как им и положено, то строятся, то расходятся — курят, потом снова строятся...
От офицеров удалось узнать: в близлежащих селах знают о выдвижении в район Ханлара спецподразделения и потому приступили к добровольной сдаче оружия. На первый — неопытный — взгляд это хорошо. Офицеры считают иначе:
— Взялись проводить операцию по изъятию — надо проводить. А так... они сдадут три охот ничьих ружья, а сколько оставят — не докопаешься. Добровольная сдача!..
«Тбилисский синдром» — это здесь довелось слышать от многих военных. В различных контекстах: «Поставить бы Собчака по среди толпы «гуляющих» со щи том и резиновой палкой — посмотрели бы мы, что он запоет...» Крайнее, довольно категоричное, но достаточно ясное мнение. Есть и другие: «Не назвав конкретных виновников тбилисской трагедии, под удар поставили всех военных. А им ходить оплеванными тоже не очень приятно...»
Вячеслав Сироткин, заместитель начальника отдела Главного управления внутренних войск МВД СССР, подполковник:
— То, что в Закавказье были оба министра — Язов и Бакатин,— внесло, мягко выражаясь, некоторую сумятицу. Генералы начали тащить одеяло каждый на себя. Вот пример: мы пошли на задачу, и с меня, офицера ВВ, в частях СА требовали продуктовый аттестат, чтобы кормить моих людей... Не одно ли мы дело призваны здесь делать?
Бюрократизм, канцелярщина, страшны сами по себе и в мирное время, а здесь, в чрезвычайной, а порой и в боевой обстановке — чувствуешь свое бессилие перед бумажками... — Он напряг скулы, безнадежно махнул рукой...
Эти слова я вспоминал не одиножды.
В Шаумяновске сопровождавший нас офицер показал издалека на человека, что возился у себя на подворье, — бородатый, в камуфлированной военной форме.
— Это боевик.
— Так почему вы на него так спокойно смотрите, если уверены?
— Не имеем права...
— А чрезвычайное положение? В ответ то же:
— Не имеем права...
Трудно, чертовски трудно (да и возможно ли вообще?!) во всем этом разобраться.
Воевать по всем правилам войны... Но для этого надо четко знать, кто твой враг. Но ведь в лицо тебе никто не скажет: я враг твой. В лицо солдатам и офицерам: «Спасибо, не уходите, худо нам без вас, боязно...»
На 30 января 1990 гола в Степанакерте не работало 95 процентов промышленных предприятий. На железнодорожном вокзале оставались неразгруженными 123 вагона с различными товарами для Нагорного Карабаха. (Из оперативной сводки.)
Наш приезд в Степанакерт совпал с двумя взаимосвязанными событиями: из Баку прибыл тов. Поляничко, 2-й секретарь ЦК Ком партии Азербайджана. В ответ на этот визит Степанакерт (в который раз!) забастовал. Работали только лишь хлебозавод, молочный и мясокомбинаты.
— Неужели вы не понимаете, что забастовки в первую очередь бьют по местным жителям? — Этот вопрос я задавал здесь многим.
— Понимаем, мы все это понимаем... Но политическое решение нашей проблемы выше чего бы то ни было,— таков был суммарный ответ.
С тремя полковниками, представителями военной цензуры, иду в областной радиокомитет. Нас любезно встречает едва оправившийся после инфаркта главный редактор главной редакции радио вещания Юрий Апресян.
Цензура. Что сегодня пойдет в эфир? (Суточное вещание местного радио — 2,5 часа.— С. Р.)
Апресян. Возможно, концерт. Я еще не видел материала.
Цензура. У нас есть для вас готовый материал. Выступление товарища Поляничко...
Апресян. Мы все уйдем из комитета и передавайте, что хотите. Нас и так уже готовы убить за то, что мы не бастуем вместе со всеми...
Это выступление степанакертцы слушали записанным на пленку, через громкоговоритель, установленный на БТРе.
...Рядом с комендатурой не по военному времени шикарный бар. Совсем недавно здесь был кооператив «Масис». Сегодня — благотворительная столовая.
Вчерашний директор кооперативного бара, а сегодня член правления степанакертского отделения благотворительного общества «Амарас»
Рафаэль Ованесян:
— Люди должны что-то есть, и мы будем кормить их...
Отовсюду, из тех районов Армении, с которыми налажено сообщение, получает степанакертский «Амарас» поддержку — мясо, муку, хлеб... Кормят бесплатно беженцев. Большинство женщин, работающих в столовой, сами беженки — из Баку, Дербента, Сумгаита... В день нашего знакомства члены общества отвезли в военный госпиталь сигареты, печенье, конфеты, теплое белье — для русских солдат.
...Ночью мы все проснулись, вся наша палатка: в горах стреляли.
«Дальше не поеду», — сказал армянин, водитель ПАЗика, когда мы выехали на окраину села Кара-чинар. Впереди лежало азербайджанское село... Упрашивать, уламывать или совестить — не тот случай. Идем пешком.
Минуем КПП с расставленными в шахматном порядке глыбами — чтоб не проскочила машина...
Тихо. Высокогорье. Кажется, уже настоящая весна. Помаленьку оживает трава, расправляются, готовятся к жаркому летнему солнцу кусты магнолии.
Мы сходили «за границу» и вернулись назад. Там, за кордоном, поговорили с азербайджанскими парнями — вчерашними солдатами...
Напротив КПП, прямо на границе, — промтоварный магазин «Дружба». Амбарный замок уже взяла ржавчина...
Карпен Авакян, председатель колхоза имени Куйбышева:
— 9 января позвонили из райкома партии — сообщили, что в соседнем селе похороны, надо ехать. По дороге нас остановили вооруженные люди — они страшно кричали, бранились. Они обыскали нас, взяли все, даже мой хороший бинокль... Потом в наши машины сели их водители. Нас отвезли в медпункт. Били. Через 12 дней нас обменяли...
Вспоминаю, как поздно ночью возвращался из Шуши. В УАЗик, кроме меня и командира, Николая Николаева, сели 4 автоматчика. Я спросил, почему усиленная охрана. И Николаев рассказал, что некоторое время назад в Степане были взяты в заложники 4 шушанских милиционера. Он предупредил: с нами поедет начальник шушанского РОВД, на переговоры с армянами. Попросил, чтоб я не говорил, что журналист: «Пристанет, не отвяжешься потом...»
Так, молча, и ехали по горному серпантину. Водитель вел машину осторожно — горы. Узкая лента проезжей части то там, то здесь оказывалась засыпанной.
А наш попутчик многословен: то заговаривал с солдатами, то шептал что-то на ухо Николаеву, то угощал меня сигаретами. Видно было, что взволнован...
Есть в Шаумяновском районе село. Русские Борисы. И живут в нем русские люди. Живут, вернее, жили, как все, — с праздниками и печалями, с трудами от зари до зари. Эта размеренная деревенская жизнь кончилась для них тогда, когда не на шутку заспорили между собой два народа.
Меж двух огней оказались молокане. С печалями своими, с работой, с верой своей... Терзают их с обеих сторон: вы с кем? За кого вы? Что отвечать русскому крестьянину, что?
Когда мы уезжали, молокане спросили:
— А правда, есть в России брошенные деревни? Мы бы всем се лом и переехали...
У них уже письмо к правительству написано, подписи собраны...
...Это поколение чаек не знало войны. Никогда прежде они не слышали выстрелов. Шум, рабочий шум бакинского порта — да, это знакомо, а выстрелы... Потому и взметнулись они, и закричали, забили крылами в ночь на 20 января. И закружили над Домом правительства...
Не здесь ли, не в этом ли самом сквере, всего три года назад мы пили ночь напролет душистый чай? Теперь здесь нет чайханщика. Теперь площадь усыпана алыми гвоздиками — знак скорби по погибшим бакинцам.
...Яшар Наджафов срочную служил в Афганистане. Исполнял, как это принято называть, интернациональный долг. От пуль душманских не бегал. Одну на себя принял, в правую ногу ранен. Обошлось тогда, выходили... А вот дома, в родном Баку, не уберегся: в ту же ногу получил пулю Яшар от своих, от «братков» и «земель». Ногу пришлось ампутировать... Выписываю из истории болезни диагноз: огнестрельный перелом правой голени с повреждением нервов...
Руфат Гасанов, 23 года, студент:
— Где-то около 12 часов ночи начались выстрелы... Вышел на улицу, услышал: танки прорываются в город. Мы думали, что сумеем их остановить. С расстояния 100-150 метров они открыли огонь.
— Огонь был прицельным?
— Стреляли трассирующими. Я лег, голову прикрыл руками. Получил два ранения — в бедренную кость и в руку... Было очень больно, но я не кричал. Потому что видел: туда, откуда раздается крик, тут же летят пули...
Нагорный парк. Здесь похоронили 76 человек из погибших в ту страшную ночь. Голос муллы не может заглушить плача. Никогда больше не пойдет в школу 12-летняя Лариса Мамадова. Ее ранец и школьное платье лежат на могиле...
Аяз Аллахвердиев, член правления народной обороны АНФ:
— Нам приносят охотничье оружие те члены Народного фронта, кто имеет право на его хранение. Когда мы почувствуем, что необходимости в оружии нет, мы вернем ружья людям. Сейчас мы держим их на случай попытки военных истребить Народный фронт. Если понадобится, переправим оружие в пограничные с армянами места.
— Вы уже делали это?
— Да, мы помогали. Иначе армяне были бы уже в Баку.
— Вы думаете, они стремятся сюда?
— Я больше чем уверен, что при малейшей возможности они захватят и Москву.
— Вы член партии?
— Нет. Вышел.
В ожидании погоды застряли в Гяндже. Не только мы, многие. Люди готовы лететь куда угодно, лишь бы на Большую землю, лишь бы отсюда. Наконец появился борт — то ли на Воронеж, то ли на Ростов. Но воспользоваться этим самолетом никто не смог. Почти никто. Командир разводил руками: «Я бы рад, ребята, но не могу: «Груз-200».
Мы все-таки улетели в Баку. В МИ-8 нас набралось человек 15. Делаем посадку в одном из горных селений — там ждут, встречают груз.
«Груз-200».
Фото Альберта Лехуса, и Валерия Щеколдина
Специальные корреспонденты "Смены"
Груз 200
На языке военных "Груз 200" - это цинковый гроб с телом погибшего...
Стремителен и короток разбег самолета; курс — на Баку.
На борту ИЛ-76МД — десяток журналистов, офицеры политуправления внутренних войск МВД СССР. Но самолет грузовой, и, значит, мы не более чем довесок к основному грузу. Везем хлеб и пластиковые щиты. «Для защиты от демократии»,— сказал кто-то.
...Военный аэродром в Баку встречает сгущающимися сумерками. Мы выпрыгнули на бетонку взлетно-посадочной полосы — размять ноги, перекурить. Никто нас не ждал. Рядом — такой же, как и наш, ИЛ-76 с откинутым хвостовым трапом. К нему вереницей съезжаются автобусы, крытые и открытые грузовики, десятки перегруженных, на просевших рессорах, легковушек с беженцами. Главным образом семьи офицеров. Женщины, старики, дети. На подножках машин — автоматчики в бронежилетах и касках.
Первые интервью. Без имен и фамилий, ведь мужья остаются здесь...
— Нас обстреляли несколько раз. — Молодая женщина в выбивающемся из-под пальто халате прижимает к себе грудного ребенка. — Приходилось ложиться на пол в автобусе, вповалку...
— Куда, к кому вы летите сейчас?
— Не знаем, никто не знает... Нам все равно, лишь бы отсюда.
Проходящий мимо капитан, не целясь в диктофон, произносит несколько раз подряд:
— Нам бы только семьи от править, только отправить бы семьи в Россию, а потом...
Никто и не думал нас разгружать. Один из пилотов:
— Я здесь трое суток прокукарекал с 37 тоннами продуктов на борту... А тут — щиты... — Он сплюнул и отошел в сторону злой.
Щиты — несколько сотен — разгружали прилетевшие: подполковники и полковники, спецкоры и фоторепортеры. Управились, однако, уже в глубокой темноте. Кто-то обратил внимание на горизонтально повисшую луну. Заканчивался день 25 января 1990 года.
Миклаш Иштванович сидел под портретом Николая Ивановича Рыжкова и курил. Горела свеча.
Электричество было во всем городе, по всей Гяндже (бывший Кировабад). А в здании, где разместилась специальная моторизированная часть милиции, света не было. Не было также воды и тепла.
В Гяндже подполковник Миклаш Иштванович Дубравка, мадьяр по национальности, с марта 1989-го, до этого — год в Степане, как называют здесь военные столицу НКАО. Опыт общения с местным населением, как говорится, имеется.
— Завтра БТР на площадь выведу, башней по сторонам покручу — свет будет...— говорит мягко, с навсегда оставшимся западноукраинским акцентом.
О нем рассказывают: в разгар степанакертских волнений, когда буквально все население столицы НКАО высыпало на главную площадь города и круглосуточно митинговало, вздумал Миклаш... подстричься. Через толпу, в форме подполковника милиции, твердо прошагал к центральной гостинице «Карабах» — там парикмахерская. На крыльце непробиваемым кольцом люди. Миклаш, могучий, пышноусый красавец, вы бросил вверх сжатый кулак правой руки: «Миацум!» («Единство!») Толпа ахнула, да что толпа — автоматчики отшатнулись от неожиданной «выходки» подполковника-полиглота. Вошел в здание, подстригся, со словами «Сдачи не надо!» отдал 5 рублей и был таков. На следующий день его нашли, торжественно вручили 10 рублей и пригласили приходить еще... Вот такой он, Миклаш Дубравка.
А сейчас молчит, курит.
Рассказывает старшина Александр Семенов:
— В 6 часов утра 14 января капитан Осетров поднял людей по тревоге. Поступил сигнал, что село Азад обстреливается со стороны Аджикенда. Сообщалось о якобы имеющихся уже жертвах... С ефрейтором Морозом, рядовыми Федотовым и Прижимкиным Осетров выехал на место. Выехали на «Жигулях», за рулем армянин, местный. Следом должна была выйти еще одна машина, но она задержалась. А уазик армяне не отпускали — боялись, что все военные уедут и они останутся без защиты...
В 7.15 Семенову позвонил рядовой Лаврищев: на село идет БТР, ведет прицельный огонь по домам, сзади — вооруженные люди... Лаврищев справился о возможности применения оружия. И получил ответ: в случае крайней необходимости... БТР ведет огонь по мирному селу — случай, кажется, из ряда вон выходящий! Через некоторое время Лаврищев снова вышел на связь: БТРом раздавлены «Жигули» капитана Осетрова...
— Захватив боеприпасы, я с двумя солдатами выехал в Азад. Там, где были раздавлены «Жигули»,— три больших, свежих еще пятна крови. Стреляные автоматные и винтовочные гильзы. Покореженная легковушка неподалеку, но подойти к ней сперва не удавалось — стреляли снайперы...
— Азербайджанские? — прерываю рассказ Саши.
— Да. В маскхалатах белых. Они по вертолету стреляли тоже, со стороны Аджикенда, ранили лейтенанта Павлова...
Мы видели на военном аэродроме этот обстрелянный вертолет с залитым кровью правым креслом. Знающие люди подсказали: стреляли не профаны, а те, кто соображает, на сколько корпусов вперед надо посылать пули...
— Стреляные гильзы, — продолжает едва различимый в свете свечи старшина Семенов, — мы потом нашли и в «Жигулях», нашей серии гильзы. Видно было, что капитан Осетров стрелял и из машины. Со стороны водителя кабина прошита пулями, но в салоне крови не было...
Это случилось ровно за 2 недели до дня рождения Осетрова. Ему, отцу двоих детей, шел 31-й год.
В середине февраля, когда я пишу эти строки, о судьбе Сергея Осетрова, Александра Мороза, Алексея Прижимкина и Вячеслава Федотова по-прежнему ничего не известно.
В центральных газетах публикуются немногословные тассовки: изъято столько-то единиц гладкоствольного и нарезного оружия... продолжается добровольная сдача оружия...
Ранним утром выдвигаемся с колонной в райцентр Ханлар. Несколько десятков БТРов. КамАЗы и «Уралы» с автоматчиками, машины сопровождения... Мы в медицинской машине замыкаем колонну.
От Гянджи до Ханлара езды не более получаса.
Делаем этот конец за два с лишним часа: новенькие, необкатанные бронемашины то и дело глохнут, колонна замирает, ждет отставших.
Въехали в Ханлар. Подполковник Александр Лещенко:
— Надо же так случиться...
Я родился в Гяндже. И вот через 30 лет вернулся в эти края. — Немногословен, но видно, что накипело у него, хочется поговорить с посторонним. — Блокаду мы вы держали достойно. Без паники. Люди держались бодро. Оружие все в сохранности...
— Мы — солдаты. Наша доля такая, такое ремесло. — Подполковник Николай Андриянец живет в Ханларе уже 11 лет — Но вот семьи, дети... Эвакуировать министр запретил. Отправлять только гражданской авиацией. А это значит — не отправлять. Детей жалко. Раньше по 1,5-2 месяца не учились из-за виноградников, а теперь вот — события...
И час, и другой, и третий томимся в ожидании. На улице прохладно, не май месяц. Сухой паек жуем в машине.
Солдаты, как им и положено, то строятся, то расходятся — курят, потом снова строятся...
От офицеров удалось узнать: в близлежащих селах знают о выдвижении в район Ханлара спецподразделения и потому приступили к добровольной сдаче оружия. На первый — неопытный — взгляд это хорошо. Офицеры считают иначе:
— Взялись проводить операцию по изъятию — надо проводить. А так... они сдадут три охот ничьих ружья, а сколько оставят — не докопаешься. Добровольная сдача!..
«Тбилисский синдром» — это здесь довелось слышать от многих военных. В различных контекстах: «Поставить бы Собчака по среди толпы «гуляющих» со щи том и резиновой палкой — посмотрели бы мы, что он запоет...» Крайнее, довольно категоричное, но достаточно ясное мнение. Есть и другие: «Не назвав конкретных виновников тбилисской трагедии, под удар поставили всех военных. А им ходить оплеванными тоже не очень приятно...»
Вячеслав Сироткин, заместитель начальника отдела Главного управления внутренних войск МВД СССР, подполковник:
— То, что в Закавказье были оба министра — Язов и Бакатин,— внесло, мягко выражаясь, некоторую сумятицу. Генералы начали тащить одеяло каждый на себя. Вот пример: мы пошли на задачу, и с меня, офицера ВВ, в частях СА требовали продуктовый аттестат, чтобы кормить моих людей... Не одно ли мы дело призваны здесь делать?
Бюрократизм, канцелярщина, страшны сами по себе и в мирное время, а здесь, в чрезвычайной, а порой и в боевой обстановке — чувствуешь свое бессилие перед бумажками... — Он напряг скулы, безнадежно махнул рукой...
Эти слова я вспоминал не одиножды.
В Шаумяновске сопровождавший нас офицер показал издалека на человека, что возился у себя на подворье, — бородатый, в камуфлированной военной форме.
— Это боевик.
— Так почему вы на него так спокойно смотрите, если уверены?
— Не имеем права...
— А чрезвычайное положение? В ответ то же:
— Не имеем права...
Трудно, чертовски трудно (да и возможно ли вообще?!) во всем этом разобраться.
Воевать по всем правилам войны... Но для этого надо четко знать, кто твой враг. Но ведь в лицо тебе никто не скажет: я враг твой. В лицо солдатам и офицерам: «Спасибо, не уходите, худо нам без вас, боязно...»
На 30 января 1990 гола в Степанакерте не работало 95 процентов промышленных предприятий. На железнодорожном вокзале оставались неразгруженными 123 вагона с различными товарами для Нагорного Карабаха. (Из оперативной сводки.)
Наш приезд в Степанакерт совпал с двумя взаимосвязанными событиями: из Баку прибыл тов. Поляничко, 2-й секретарь ЦК Ком партии Азербайджана. В ответ на этот визит Степанакерт (в который раз!) забастовал. Работали только лишь хлебозавод, молочный и мясокомбинаты.
— Неужели вы не понимаете, что забастовки в первую очередь бьют по местным жителям? — Этот вопрос я задавал здесь многим.
— Понимаем, мы все это понимаем... Но политическое решение нашей проблемы выше чего бы то ни было,— таков был суммарный ответ.
С тремя полковниками, представителями военной цензуры, иду в областной радиокомитет. Нас любезно встречает едва оправившийся после инфаркта главный редактор главной редакции радио вещания Юрий Апресян.
Цензура. Что сегодня пойдет в эфир? (Суточное вещание местного радио — 2,5 часа.— С. Р.)
Апресян. Возможно, концерт. Я еще не видел материала.
Цензура. У нас есть для вас готовый материал. Выступление товарища Поляничко...
Апресян. Мы все уйдем из комитета и передавайте, что хотите. Нас и так уже готовы убить за то, что мы не бастуем вместе со всеми...
Это выступление степанакертцы слушали записанным на пленку, через громкоговоритель, установленный на БТРе.
...Рядом с комендатурой не по военному времени шикарный бар. Совсем недавно здесь был кооператив «Масис». Сегодня — благотворительная столовая.
Вчерашний директор кооперативного бара, а сегодня член правления степанакертского отделения благотворительного общества «Амарас»
Рафаэль Ованесян:
— Люди должны что-то есть, и мы будем кормить их...
Отовсюду, из тех районов Армении, с которыми налажено сообщение, получает степанакертский «Амарас» поддержку — мясо, муку, хлеб... Кормят бесплатно беженцев. Большинство женщин, работающих в столовой, сами беженки — из Баку, Дербента, Сумгаита... В день нашего знакомства члены общества отвезли в военный госпиталь сигареты, печенье, конфеты, теплое белье — для русских солдат.
...Ночью мы все проснулись, вся наша палатка: в горах стреляли.
«Дальше не поеду», — сказал армянин, водитель ПАЗика, когда мы выехали на окраину села Кара-чинар. Впереди лежало азербайджанское село... Упрашивать, уламывать или совестить — не тот случай. Идем пешком.
Минуем КПП с расставленными в шахматном порядке глыбами — чтоб не проскочила машина...
Тихо. Высокогорье. Кажется, уже настоящая весна. Помаленьку оживает трава, расправляются, готовятся к жаркому летнему солнцу кусты магнолии.
Мы сходили «за границу» и вернулись назад. Там, за кордоном, поговорили с азербайджанскими парнями — вчерашними солдатами...
Напротив КПП, прямо на границе, — промтоварный магазин «Дружба». Амбарный замок уже взяла ржавчина...
Карпен Авакян, председатель колхоза имени Куйбышева:
— 9 января позвонили из райкома партии — сообщили, что в соседнем селе похороны, надо ехать. По дороге нас остановили вооруженные люди — они страшно кричали, бранились. Они обыскали нас, взяли все, даже мой хороший бинокль... Потом в наши машины сели их водители. Нас отвезли в медпункт. Били. Через 12 дней нас обменяли...
Вспоминаю, как поздно ночью возвращался из Шуши. В УАЗик, кроме меня и командира, Николая Николаева, сели 4 автоматчика. Я спросил, почему усиленная охрана. И Николаев рассказал, что некоторое время назад в Степане были взяты в заложники 4 шушанских милиционера. Он предупредил: с нами поедет начальник шушанского РОВД, на переговоры с армянами. Попросил, чтоб я не говорил, что журналист: «Пристанет, не отвяжешься потом...»
Так, молча, и ехали по горному серпантину. Водитель вел машину осторожно — горы. Узкая лента проезжей части то там, то здесь оказывалась засыпанной.
А наш попутчик многословен: то заговаривал с солдатами, то шептал что-то на ухо Николаеву, то угощал меня сигаретами. Видно было, что взволнован...
Есть в Шаумяновском районе село. Русские Борисы. И живут в нем русские люди. Живут, вернее, жили, как все, — с праздниками и печалями, с трудами от зари до зари. Эта размеренная деревенская жизнь кончилась для них тогда, когда не на шутку заспорили между собой два народа.
Меж двух огней оказались молокане. С печалями своими, с работой, с верой своей... Терзают их с обеих сторон: вы с кем? За кого вы? Что отвечать русскому крестьянину, что?
Когда мы уезжали, молокане спросили:
— А правда, есть в России брошенные деревни? Мы бы всем се лом и переехали...
У них уже письмо к правительству написано, подписи собраны...
...Это поколение чаек не знало войны. Никогда прежде они не слышали выстрелов. Шум, рабочий шум бакинского порта — да, это знакомо, а выстрелы... Потому и взметнулись они, и закричали, забили крылами в ночь на 20 января. И закружили над Домом правительства...
Не здесь ли, не в этом ли самом сквере, всего три года назад мы пили ночь напролет душистый чай? Теперь здесь нет чайханщика. Теперь площадь усыпана алыми гвоздиками — знак скорби по погибшим бакинцам.
...Яшар Наджафов срочную служил в Афганистане. Исполнял, как это принято называть, интернациональный долг. От пуль душманских не бегал. Одну на себя принял, в правую ногу ранен. Обошлось тогда, выходили... А вот дома, в родном Баку, не уберегся: в ту же ногу получил пулю Яшар от своих, от «братков» и «земель». Ногу пришлось ампутировать... Выписываю из истории болезни диагноз: огнестрельный перелом правой голени с повреждением нервов...
Руфат Гасанов, 23 года, студент:
— Где-то около 12 часов ночи начались выстрелы... Вышел на улицу, услышал: танки прорываются в город. Мы думали, что сумеем их остановить. С расстояния 100-150 метров они открыли огонь.
— Огонь был прицельным?
— Стреляли трассирующими. Я лег, голову прикрыл руками. Получил два ранения — в бедренную кость и в руку... Было очень больно, но я не кричал. Потому что видел: туда, откуда раздается крик, тут же летят пули...
Нагорный парк. Здесь похоронили 76 человек из погибших в ту страшную ночь. Голос муллы не может заглушить плача. Никогда больше не пойдет в школу 12-летняя Лариса Мамадова. Ее ранец и школьное платье лежат на могиле...
Аяз Аллахвердиев, член правления народной обороны АНФ:
— Нам приносят охотничье оружие те члены Народного фронта, кто имеет право на его хранение. Когда мы почувствуем, что необходимости в оружии нет, мы вернем ружья людям. Сейчас мы держим их на случай попытки военных истребить Народный фронт. Если понадобится, переправим оружие в пограничные с армянами места.
— Вы уже делали это?
— Да, мы помогали. Иначе армяне были бы уже в Баку.
— Вы думаете, они стремятся сюда?
— Я больше чем уверен, что при малейшей возможности они захватят и Москву.
— Вы член партии?
— Нет. Вышел.
В ожидании погоды застряли в Гяндже. Не только мы, многие. Люди готовы лететь куда угодно, лишь бы на Большую землю, лишь бы отсюда. Наконец появился борт — то ли на Воронеж, то ли на Ростов. Но воспользоваться этим самолетом никто не смог. Почти никто. Командир разводил руками: «Я бы рад, ребята, но не могу: «Груз-200».
Мы все-таки улетели в Баку. В МИ-8 нас набралось человек 15. Делаем посадку в одном из горных селений — там ждут, встречают груз.
«Груз-200».
http://military-az.com/forum/viewtopic.php?f=22&t=551
Журнал "Власть" № 33(77) от 19.08.1991
Карабахский бартер: девять БТРов за Наполеона
Жители армянского села Атерк Мардакертского района НКАО 13 августа захватили 9 бронетранспортеров и 33 военнослужащих ВВ. Вначале их хотели обменять на 15 армян из Шушинской тюрьмы, а затем потребовали лишь эвакуации пленных партизан в Россию.
13 августа на дороге между селами Атерк и Зангелик Мардакертского района НКАО армяне (по некоторым данным, это были обвязавшие себя гранатами женщины из села Атерк) захватили 8 бронетранспортеров с 12 военнослужащими ВВ МВД СССР.
Прибывший на место девятый по счету БТР с 21 военнослужащим также был захвачен и отправлен в село Атерк. В Армении эти действия объясняют тем, что жители Атерка заподозрили солдат в намерении их выселить. Армянское информационное агентство "Норутюн-сервис" объявило пленных бойцами спецназа ВВ, но в штабе ВВ и в МВД Азербайджана категорически отрицают, что в плену могли оказаться "краповые береты", -- речь идет об обычных подразделениях ВВ.
Вечером коменданту НКАО полковнику Валентину Жукову было передано требование жителей села: в обмен на солдат освободить из Шушинской тюрьмы 15 армян, задержанных в НКАО с оружием в руках за последние месяцы. Среди арестованных Карен Петросян (прозвище "Наполеон"). В Азербайджане его считают одним из лидеров боевиков, но в Армении утверждают, что "Наполеон" -- рядовой ополченец.
Утром 14 августа между представителями комендатуры и руководителями отряда самообороны села Атерк начались переговоры. Военные власти категорически отвергли предложение об обмене и потребовали безоговорочного освобождения пленных солдат до 14 часов 15 августа, угрожая в противном случае применить силу. После чего 600 военнослужащих внутренних войск блокировали село. 15 августа женщины Атерка потребовали от Михаила Горбачева и Бориса Ельцина удержать войска от попыток освободить солдат. В противном случае они пригрозили взорвать себя вместе с пленными. В Мардакерт прибыли представитель азербайджанских властей в Карабахе -- председатель оргкомитета по НКАО Виктор Поляничко и замминистра внутренних дел Азербайджана Руфат Мамедов. По данным МВД Азербайджана, армянскую сторону представлял Григорян, ранее возглавлявший нагорно-карабахское отделение Интуриста. В тот же день жители Атерка отпустили трех военнослужащих, чтобы те засвидетельствовали нормальные условия своего содержания, и захватили еще восемь, чтобы подтвердить серьезность своих намерений. Военные, со своей стороны, продлили срок ультиматума до 10 часов 16 августа, а по истечении -- добавили еще сутки.
По сообщению агентства "Норутюн-сервис", вечером 16 августа азербайджанский ОМОН захватил в армянском селе близ города Агдам (невдалеке от НКАО) 11 заложников. В тот же вечер армянская сторона смягчила свои требования: теперь она настаивает не на освобождении арестованных, а лишь на том, чтобы в Шушинскую тюрьму направили союзного или российского депутата, офицера СА и комиссию прокуратуры СССР. Эта делегация призвана выяснить условия содержания узников-армян и переправить их на территорию третьей республики (желательно в Россию).
Когда этот номер "Ъ" уходил в печать, стороны продолжали переговоры, исход которых эксперты "Ъ" предсказывать не взялись. //// ПАВЕЛ Ъ-БЕЛЯКОВ
Карабахский бартер: девять БТРов за Наполеона
Жители армянского села Атерк Мардакертского района НКАО 13 августа захватили 9 бронетранспортеров и 33 военнослужащих ВВ. Вначале их хотели обменять на 15 армян из Шушинской тюрьмы, а затем потребовали лишь эвакуации пленных партизан в Россию.
13 августа на дороге между селами Атерк и Зангелик Мардакертского района НКАО армяне (по некоторым данным, это были обвязавшие себя гранатами женщины из села Атерк) захватили 8 бронетранспортеров с 12 военнослужащими ВВ МВД СССР.
Прибывший на место девятый по счету БТР с 21 военнослужащим также был захвачен и отправлен в село Атерк. В Армении эти действия объясняют тем, что жители Атерка заподозрили солдат в намерении их выселить. Армянское информационное агентство "Норутюн-сервис" объявило пленных бойцами спецназа ВВ, но в штабе ВВ и в МВД Азербайджана категорически отрицают, что в плену могли оказаться "краповые береты", -- речь идет об обычных подразделениях ВВ.
Вечером коменданту НКАО полковнику Валентину Жукову было передано требование жителей села: в обмен на солдат освободить из Шушинской тюрьмы 15 армян, задержанных в НКАО с оружием в руках за последние месяцы. Среди арестованных Карен Петросян (прозвище "Наполеон"). В Азербайджане его считают одним из лидеров боевиков, но в Армении утверждают, что "Наполеон" -- рядовой ополченец.
Утром 14 августа между представителями комендатуры и руководителями отряда самообороны села Атерк начались переговоры. Военные власти категорически отвергли предложение об обмене и потребовали безоговорочного освобождения пленных солдат до 14 часов 15 августа, угрожая в противном случае применить силу. После чего 600 военнослужащих внутренних войск блокировали село. 15 августа женщины Атерка потребовали от Михаила Горбачева и Бориса Ельцина удержать войска от попыток освободить солдат. В противном случае они пригрозили взорвать себя вместе с пленными. В Мардакерт прибыли представитель азербайджанских властей в Карабахе -- председатель оргкомитета по НКАО Виктор Поляничко и замминистра внутренних дел Азербайджана Руфат Мамедов. По данным МВД Азербайджана, армянскую сторону представлял Григорян, ранее возглавлявший нагорно-карабахское отделение Интуриста. В тот же день жители Атерка отпустили трех военнослужащих, чтобы те засвидетельствовали нормальные условия своего содержания, и захватили еще восемь, чтобы подтвердить серьезность своих намерений. Военные, со своей стороны, продлили срок ультиматума до 10 часов 16 августа, а по истечении -- добавили еще сутки.
По сообщению агентства "Норутюн-сервис", вечером 16 августа азербайджанский ОМОН захватил в армянском селе близ города Агдам (невдалеке от НКАО) 11 заложников. В тот же вечер армянская сторона смягчила свои требования: теперь она настаивает не на освобождении арестованных, а лишь на том, чтобы в Шушинскую тюрьму направили союзного или российского депутата, офицера СА и комиссию прокуратуры СССР. Эта делегация призвана выяснить условия содержания узников-армян и переправить их на территорию третьей республики (желательно в Россию).
Когда этот номер "Ъ" уходил в печать, стороны продолжали переговоры, исход которых эксперты "Ъ" предсказывать не взялись. //// ПАВЕЛ Ъ-БЕЛЯКОВ
Январь 90 Баку
Источник
Опубликована глава из книги Первого вице-президента Фонда "Наука-XXI" В.Н.Бусловского "О времени, о службе, о судьбе" в № 7 от 2010 года
ГЛАВА VIII. Закавказье. Грозовые годы.
Закавказье. Слабым здесь трудно.Сильным еще труднее. Но здесь им не надо гнаться за всеобщим уважением. Оно к ним приходит само по себе, если ты его заслужил.
Газета Закавказского военного округа Ленинское знамя, 1992 год.
В конце декабря 1989 года я прибыл в столицу солнечного Азербайджана город-красавец Баку. После Прибалтики и Германии город поражал спецификой восточного дизайна, особенностями местного колорита. И даже сорокаградусная жара в совокупности с сильным ветром, иногда с песком не снижали приятных впечатлений от этого большого, красивого и интернационального города.
С Баку связаны лучшие воспоминания его земляков: партийного и советского деятеля Николая Байбакова, председателя Конституционного суда РФ Марата Баглая, музыканта Мстислава Ростроповича, режиссера Юлия Гусмана, кинокритика Виталия Вульфа, артиста Эммануила Виторгана, певца Муслима Магомаева, певицы Ирины Аллегровой и многих других известных людей. И все они, отмечая интернационализм и радушие жителей этого города, гордо называли себя бакинцами. По отзывам советских людей в СССР было два наиболее интернациональных города: Баку и Одесса.
4 Общевойсковая Краснознаменная армия была сформирована 18-20июля 1941 года в Москве. Принимала участие в боевых действиях на Можайской линии обороны, в наступательных действиях в районе городе Старая Русса, а затем в разгроме Демяновской группировки противника. 15 января 1944 года вошла в Северный Иран. После окончания войны, с 1946 года по 1992 год, была размещена на территории Азербайджанской ССР.
Должность первого заместителя начальника политотдела общевойсковой Краснознаменной армии я принял у полковника Аркадия Аркадьевича Науменко, назначенного на новую более высокую должность - заместителя начальника политуправления Киевского военного округа. Ранее, в должности первого заместителя начальника политотдела 4 армии служили такие, в будущем, известные политработники, как генерал-полковник В.А.Силаков, генерал-лейтенант Н.Д.Шевкун и некоторые другие.
Командующим 4 армии являлся генерал-лейтенант Владимир Сергеевич Соколов - сын маршала Советского Союза Сергея Леонидовича Соколова. Он был назначен на эту должность с должности начальника штаба 40 армии в Афганистане после ее вывода в Союз.
Владимир Сергеевич Соколов родился 21 января 1947 года. Закончил три военных академии: имени А.Ф.Можайского, Бронетанковых войск и Генерального штаба. Прошел все основные должности в войсках. Был командиром полка, мотострелковой дивизии, первым заместителем командующего армией в Группе Советских войск в Германии, командующим армией в ЗакВО. В последующем, после Закавказья начальником штаба Ленинградского военного округа, первым заместителем Главного военного инспектора. Завершил свою службу в Гостехкомиссии при Президенте РФ, в звании генерал-полковника.
Владимир Сергеевич командовал армией спокойно, выдержанно, проявляя хладнокровие в самых экстремальных ситуациях, даже когда пошло резкое ухудшение ситуации в республике. Он позволял нам экспериментировать в партполитработе, сильно не давил.
Ранее армией командовали такие известные военачальники, как Маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов, генералы армии Исса Александрович Плиев, Иван Моисеевич Третьяк, Виктор Николаевич Самсонов, генерал-полковник Александр Васильевич Ковтунов и многие другие.
Заместителями командующего армии в этот период были генерал-майоры А.Коломийцев, Н.Попов, В.Герасименко, Ю.Еремеев, А.Череващенко, полковники В.Ильиных, Н.Бутенко и некоторые другие.
Много толковых руководителей было и среди начальников родов войск, служб армии. Хорошие отношения сложились у меня с А.Антоновым, В.Пичугиным, Ю.Ревягиным, В.Каритичем, В.Ищуком, А.Черноусенко, В.Лабутовым, Ю.Барановым, Р.Галиуловым, Н.Грицаем, В.Подустовым, В.Филяниным и некоторыми другими.
В Бакинском гарнизоне в должности начальника Управления инженерных работ Главного управления спецстроя МО РФ в период с 1988 по 1991 год служил майор, чуть позднее подполковник Анатолий Владимирович Гребенюк, в будущем заместитель Министра обороны РФ по строительству и расквартированию, генерал армии.
В 1991-1992 годах командиром 22 мотострелкового полка 60 гвардейской мотострелковой дивизии нашей армии являлся подполковник Владимир Валентинович Чиркин. В настоящее время командующий войсками Сибирского военного округа.
Членом Военного Совета начальником политотдела армии был генерал-майор Николай Федорович Зубков - человек опытный, спокойный, порядочный. Он хорошо помог мне в первичном становлении на должности.
До него главными политработниками армии были замечательные руководители генерал-майоры Л.А.Виноградов, А.С.Гудков, М.А.Тетерин, А.М.Оверчук, Г.А.Короленко и некоторые другие.
В политотделе армии также работало много толковых и опытных аппаратчиков. Среди них: Сергей Тимофеевич Мерзляков, Петр Дмитриевич Канивец, Александр Николаевич Костанда, Николай Дмитриевич Забавников, Александр Николаевич Манаенко, Игорь Иванович Шабалин, Иван Николаевич Стригунков, Олег Иванович Попов и многие другие.
Здесь же я встретил своего предшественника на должности начальника политотдела 57 мотострелковой дивизии в ГСВГ полковника Александра Ивановича Медведева. Я был рад встрече с Александром Ивановичем так же, как и с Николаем Дмитриевичем Забавниковым сослуживцем по Прибалтике. Все же знакомые люди на новом месте. Кстати, этой тройкой мы хорошо дружили все годы службы в Закавказье, да и теперь поддерживаем добрые семейные связи.
В состав армии входили четыре дивизии: 295 мсд (г.Баку), командир генерал-майор Ю.Н.Антонов, начальник политотдела подполковник С.В.Устьянов, 23 гв. мсд (г.Гянджа), командиры: генерал-майоры С.Н.Коробко, затем А.П.Будейкин, начальник политотдела полковник В.Р.Салимуллин, 60 гв. мсд (г.Ленкорань), командир генерал-майор В.К.Муратов, начальник политотдела подполковник В.Н.Богук, 75 мсд (г.Нахичевань), командиры: генерал-майор Л.Я.Рохлин, затем полковник Р.В.Слабошевич, начальник политотдела полковник П.И.Бережной. 75 мсд, впоследствии, как и 135 мотострелковый полк 295 мсд в Баку были переданы в распоряжение погранвойск КГБ СССР для защиты советско-иранской границы.
Территориальный разброс соединений армии был большой, а время было уже тревожное, поэтому переезды в соединения армии требовали особого внимания с точки зрения защиты и охраны.
Классического вступления в должность у меня не получилось, так как через месяц начались известные бакинские события (19-21 января 1990 года). О них стоить рассказать подробнее. После объявления армянскими националистами 15 февраля 1988 года Нагорного Карабаха суверенной республикой и выдворения азербайджанцев с исконных мест проживания в Армении и Карабахе (численность азербайджанских беженцев составила к концу 1990 года более 160 тыс. человек), в столице Азербайджана и других городах началась ответная травля армянских семей и семей со смешанными браками.
Повсеместно в Азербайджане, особенно по инициативе так называемых (ереванских азербайджанцев), шла волна протеста против руководства республики. Им вменялись нерешительность и бездействие в разрешении армяно-азербайджанского конфликта. Полным ходом шли призывы к свержению политического руководства республики. Особенно резко обострилась обстановка в конце февраля - начале марта 1988 года в г.Сумгаите. Начались погромы и убийства армян, захват их квартир. Для наведения конституционного порядка в Сумгаите руководством Вооруженных Сил были срочно направлены: прямо с учений по высадке десанта с десантных кораблей Каспийской флотилии развернутый 135 мотострелковый полк 295 мотострелковой дивизии 4 армии (командир полка подполковник Н.А.Золотой), части воздушно-десантных, внутренних войск, курсанты Каспийского высшего военно-морского училища, а также милицейские подразделения из Новосибирска, Иркутска и других городов. Они выполняли там так называемые специальные задачи. Общими усилиями в течение 7 месяцев обстановку в регионе удалось стабилизировать. Выполнив боевую задачу по наведению конституционного порядка, 18 октября 1989 года Ил-76 с 8 парашютно-десантной ротой 217 парашютно-десантного полка 98 воздушно-десантной дивизии (г.Болград) потерпел катастрофу и упал в море недалеко от города Баку. Погибли все члены экипажа и 48 десантников.
Главными зачинщиками народных волнений со стороны Азербайджана являлись представители Народного фронта, особенно так называемого Совета Национальной обороны: Абульфаз Алиев, Этибар Мамедов, Неймат Панахов, Иса Камбаров, Рагим Казиев, Халык Гаджиев и другие. Это воинствующее крыло Народного фронта делало все для того, чтобы убрать существующие органы государственной власти, вовлечь в противоправные действия народные массы. Для этого создавались боевые единицы: тысячи, сотни, десятки. Возглавляли их, как правило, бывшие военнослужащие, особенно афганцы. Так, в Баку было создана 51 сотня. Из расчета: одна сотня на квартал, группу улиц. Военнослужащие и другие силовики подвергались гонению, так как они стояли на защите закона.
Полным ходом шел захват оружия и техники. К примеру, на железнодорожной станции бандитами было захвачено 4 танка Т-55, два БМП, один БТР, один БРДМ, один Урал-375.
Под городом Гянджа колонна артиллерийского полка 104 воздушно-десантной дивизии (г.Шамхор) из 4 машин с боеприпасами была остановлена бандитами, при этом были расстреляны офицер и солдат-водитель. Подоспевшими силами боевики были убиты или рассеяны, а боеприпасы спасены.
Под призывы экстремистов начались массовые побеги солдат-азербайджанцев из воинских частей по всему Советскому Союзу. В 4армии каждый третий воин был азербайджанцем и это существенно влияло на боевую готовность частей.
На границе с Ираном бандитами были разгромлены пограничные сооружения на участке 170 км. Было уничтожено 250 км электро-сигнализационных систем, 235 км воздушных линий связи, около 300 км кабельных линий, сожжено 30 наблюдательных вышек.
В Джалилабаде националистами были свержены конституционные органы Советской власти. Ранено 123 человека, в том числе 73 милиционера, украдено 15 автоматов.
На рейде Бакинской бухты судами Каспморнефтефлота были блокированы 50 судов.
Дело дошло до того, что 19 января 1990 года Президиум Верховного Совета Нахичеванской АССР (Родины Гейдара Алиева) издал Указ о выходе из состава СССР.
Особо сложная обстановка сложилась в столице республики. Верхушка Народного фронта активно призывала к уничтожению армян. 13-15 января 1990 года в Баку начались массовые погромы квартир, убийства армян и членов смешанных азербайджано-армянских семей. По состоянию на 17 января 1990 года из республики было эвакуировано более 3 тысяч армян, более одной тысячи квартир армян были самовольно захвачены.
Опубликована глава из книги Первого вице-президента Фонда "Наука-XXI" В.Н.Бусловского "О времени, о службе, о судьбе" в № 7 от 2010 года
ГЛАВА VIII. Закавказье. Грозовые годы.
Закавказье. Слабым здесь трудно.Сильным еще труднее. Но здесь им не надо гнаться за всеобщим уважением. Оно к ним приходит само по себе, если ты его заслужил.
Газета Закавказского военного округа Ленинское знамя, 1992 год.
В конце декабря 1989 года я прибыл в столицу солнечного Азербайджана город-красавец Баку. После Прибалтики и Германии город поражал спецификой восточного дизайна, особенностями местного колорита. И даже сорокаградусная жара в совокупности с сильным ветром, иногда с песком не снижали приятных впечатлений от этого большого, красивого и интернационального города.
С Баку связаны лучшие воспоминания его земляков: партийного и советского деятеля Николая Байбакова, председателя Конституционного суда РФ Марата Баглая, музыканта Мстислава Ростроповича, режиссера Юлия Гусмана, кинокритика Виталия Вульфа, артиста Эммануила Виторгана, певца Муслима Магомаева, певицы Ирины Аллегровой и многих других известных людей. И все они, отмечая интернационализм и радушие жителей этого города, гордо называли себя бакинцами. По отзывам советских людей в СССР было два наиболее интернациональных города: Баку и Одесса.
4 Общевойсковая Краснознаменная армия была сформирована 18-20июля 1941 года в Москве. Принимала участие в боевых действиях на Можайской линии обороны, в наступательных действиях в районе городе Старая Русса, а затем в разгроме Демяновской группировки противника. 15 января 1944 года вошла в Северный Иран. После окончания войны, с 1946 года по 1992 год, была размещена на территории Азербайджанской ССР.
Должность первого заместителя начальника политотдела общевойсковой Краснознаменной армии я принял у полковника Аркадия Аркадьевича Науменко, назначенного на новую более высокую должность - заместителя начальника политуправления Киевского военного округа. Ранее, в должности первого заместителя начальника политотдела 4 армии служили такие, в будущем, известные политработники, как генерал-полковник В.А.Силаков, генерал-лейтенант Н.Д.Шевкун и некоторые другие.
Командующим 4 армии являлся генерал-лейтенант Владимир Сергеевич Соколов - сын маршала Советского Союза Сергея Леонидовича Соколова. Он был назначен на эту должность с должности начальника штаба 40 армии в Афганистане после ее вывода в Союз.
Владимир Сергеевич Соколов родился 21 января 1947 года. Закончил три военных академии: имени А.Ф.Можайского, Бронетанковых войск и Генерального штаба. Прошел все основные должности в войсках. Был командиром полка, мотострелковой дивизии, первым заместителем командующего армией в Группе Советских войск в Германии, командующим армией в ЗакВО. В последующем, после Закавказья начальником штаба Ленинградского военного округа, первым заместителем Главного военного инспектора. Завершил свою службу в Гостехкомиссии при Президенте РФ, в звании генерал-полковника.
Владимир Сергеевич командовал армией спокойно, выдержанно, проявляя хладнокровие в самых экстремальных ситуациях, даже когда пошло резкое ухудшение ситуации в республике. Он позволял нам экспериментировать в партполитработе, сильно не давил.
Ранее армией командовали такие известные военачальники, как Маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов, генералы армии Исса Александрович Плиев, Иван Моисеевич Третьяк, Виктор Николаевич Самсонов, генерал-полковник Александр Васильевич Ковтунов и многие другие.
Заместителями командующего армии в этот период были генерал-майоры А.Коломийцев, Н.Попов, В.Герасименко, Ю.Еремеев, А.Череващенко, полковники В.Ильиных, Н.Бутенко и некоторые другие.
Много толковых руководителей было и среди начальников родов войск, служб армии. Хорошие отношения сложились у меня с А.Антоновым, В.Пичугиным, Ю.Ревягиным, В.Каритичем, В.Ищуком, А.Черноусенко, В.Лабутовым, Ю.Барановым, Р.Галиуловым, Н.Грицаем, В.Подустовым, В.Филяниным и некоторыми другими.
В Бакинском гарнизоне в должности начальника Управления инженерных работ Главного управления спецстроя МО РФ в период с 1988 по 1991 год служил майор, чуть позднее подполковник Анатолий Владимирович Гребенюк, в будущем заместитель Министра обороны РФ по строительству и расквартированию, генерал армии.
В 1991-1992 годах командиром 22 мотострелкового полка 60 гвардейской мотострелковой дивизии нашей армии являлся подполковник Владимир Валентинович Чиркин. В настоящее время командующий войсками Сибирского военного округа.
Членом Военного Совета начальником политотдела армии был генерал-майор Николай Федорович Зубков - человек опытный, спокойный, порядочный. Он хорошо помог мне в первичном становлении на должности.
До него главными политработниками армии были замечательные руководители генерал-майоры Л.А.Виноградов, А.С.Гудков, М.А.Тетерин, А.М.Оверчук, Г.А.Короленко и некоторые другие.
В политотделе армии также работало много толковых и опытных аппаратчиков. Среди них: Сергей Тимофеевич Мерзляков, Петр Дмитриевич Канивец, Александр Николаевич Костанда, Николай Дмитриевич Забавников, Александр Николаевич Манаенко, Игорь Иванович Шабалин, Иван Николаевич Стригунков, Олег Иванович Попов и многие другие.
Здесь же я встретил своего предшественника на должности начальника политотдела 57 мотострелковой дивизии в ГСВГ полковника Александра Ивановича Медведева. Я был рад встрече с Александром Ивановичем так же, как и с Николаем Дмитриевичем Забавниковым сослуживцем по Прибалтике. Все же знакомые люди на новом месте. Кстати, этой тройкой мы хорошо дружили все годы службы в Закавказье, да и теперь поддерживаем добрые семейные связи.
В состав армии входили четыре дивизии: 295 мсд (г.Баку), командир генерал-майор Ю.Н.Антонов, начальник политотдела подполковник С.В.Устьянов, 23 гв. мсд (г.Гянджа), командиры: генерал-майоры С.Н.Коробко, затем А.П.Будейкин, начальник политотдела полковник В.Р.Салимуллин, 60 гв. мсд (г.Ленкорань), командир генерал-майор В.К.Муратов, начальник политотдела подполковник В.Н.Богук, 75 мсд (г.Нахичевань), командиры: генерал-майор Л.Я.Рохлин, затем полковник Р.В.Слабошевич, начальник политотдела полковник П.И.Бережной. 75 мсд, впоследствии, как и 135 мотострелковый полк 295 мсд в Баку были переданы в распоряжение погранвойск КГБ СССР для защиты советско-иранской границы.
Территориальный разброс соединений армии был большой, а время было уже тревожное, поэтому переезды в соединения армии требовали особого внимания с точки зрения защиты и охраны.
Классического вступления в должность у меня не получилось, так как через месяц начались известные бакинские события (19-21 января 1990 года). О них стоить рассказать подробнее. После объявления армянскими националистами 15 февраля 1988 года Нагорного Карабаха суверенной республикой и выдворения азербайджанцев с исконных мест проживания в Армении и Карабахе (численность азербайджанских беженцев составила к концу 1990 года более 160 тыс. человек), в столице Азербайджана и других городах началась ответная травля армянских семей и семей со смешанными браками.
Повсеместно в Азербайджане, особенно по инициативе так называемых (ереванских азербайджанцев), шла волна протеста против руководства республики. Им вменялись нерешительность и бездействие в разрешении армяно-азербайджанского конфликта. Полным ходом шли призывы к свержению политического руководства республики. Особенно резко обострилась обстановка в конце февраля - начале марта 1988 года в г.Сумгаите. Начались погромы и убийства армян, захват их квартир. Для наведения конституционного порядка в Сумгаите руководством Вооруженных Сил были срочно направлены: прямо с учений по высадке десанта с десантных кораблей Каспийской флотилии развернутый 135 мотострелковый полк 295 мотострелковой дивизии 4 армии (командир полка подполковник Н.А.Золотой), части воздушно-десантных, внутренних войск, курсанты Каспийского высшего военно-морского училища, а также милицейские подразделения из Новосибирска, Иркутска и других городов. Они выполняли там так называемые специальные задачи. Общими усилиями в течение 7 месяцев обстановку в регионе удалось стабилизировать. Выполнив боевую задачу по наведению конституционного порядка, 18 октября 1989 года Ил-76 с 8 парашютно-десантной ротой 217 парашютно-десантного полка 98 воздушно-десантной дивизии (г.Болград) потерпел катастрофу и упал в море недалеко от города Баку. Погибли все члены экипажа и 48 десантников.
Главными зачинщиками народных волнений со стороны Азербайджана являлись представители Народного фронта, особенно так называемого Совета Национальной обороны: Абульфаз Алиев, Этибар Мамедов, Неймат Панахов, Иса Камбаров, Рагим Казиев, Халык Гаджиев и другие. Это воинствующее крыло Народного фронта делало все для того, чтобы убрать существующие органы государственной власти, вовлечь в противоправные действия народные массы. Для этого создавались боевые единицы: тысячи, сотни, десятки. Возглавляли их, как правило, бывшие военнослужащие, особенно афганцы. Так, в Баку было создана 51 сотня. Из расчета: одна сотня на квартал, группу улиц. Военнослужащие и другие силовики подвергались гонению, так как они стояли на защите закона.
Полным ходом шел захват оружия и техники. К примеру, на железнодорожной станции бандитами было захвачено 4 танка Т-55, два БМП, один БТР, один БРДМ, один Урал-375.
Под городом Гянджа колонна артиллерийского полка 104 воздушно-десантной дивизии (г.Шамхор) из 4 машин с боеприпасами была остановлена бандитами, при этом были расстреляны офицер и солдат-водитель. Подоспевшими силами боевики были убиты или рассеяны, а боеприпасы спасены.
Под призывы экстремистов начались массовые побеги солдат-азербайджанцев из воинских частей по всему Советскому Союзу. В 4армии каждый третий воин был азербайджанцем и это существенно влияло на боевую готовность частей.
На границе с Ираном бандитами были разгромлены пограничные сооружения на участке 170 км. Было уничтожено 250 км электро-сигнализационных систем, 235 км воздушных линий связи, около 300 км кабельных линий, сожжено 30 наблюдательных вышек.
В Джалилабаде националистами были свержены конституционные органы Советской власти. Ранено 123 человека, в том числе 73 милиционера, украдено 15 автоматов.
На рейде Бакинской бухты судами Каспморнефтефлота были блокированы 50 судов.
Дело дошло до того, что 19 января 1990 года Президиум Верховного Совета Нахичеванской АССР (Родины Гейдара Алиева) издал Указ о выходе из состава СССР.
Особо сложная обстановка сложилась в столице республики. Верхушка Народного фронта активно призывала к уничтожению армян. 13-15 января 1990 года в Баку начались массовые погромы квартир, убийства армян и членов смешанных азербайджано-армянских семей. По состоянию на 17 января 1990 года из республики было эвакуировано более 3 тысяч армян, более одной тысячи квартир армян были самовольно захвачены.
Модераторы: admin, Rom, Real