Форумы
Военнослужащие призванные из запаса
16 января 1990 года по указанию руководства СССР в Краснодарском крае, Ростовской области, Ставропольском крае, был осуществлен призыв резервистов, которые были направлены в зону армяно-азербайджанского конфликта. За счет резервистов разворачивались мотострелковые подразделения, в частности 140-й МСП 295 МСД, расквартированный в п.Кусары.
Призыв резервистов был воспринят неоднозначно, так в г.Краснодаре в течение трех дней проходил многотысячный митинг против призыва.
Призыв резервистов был воспринят неоднозначно, так в г.Краснодаре в течение трех дней проходил многотысячный митинг против призыва.
В январе 1990 года в связи с обострением межнационального конфликта в Нагорном Карабахе и отдельных областях Азербайджана и Армении было объявлено о введении в этих регионах чрезвычайного положения. Руководство СССР приняло решение о вводе в республики Закавказья дополнительных армейских соединений — «в целях прекращения насилия и обеспечения порядка». 15 января Краснодарский военный комиссариат начал мобилизацию военнообязанных края.
Утром 18 января 1990 года на площади перед крайкомом партии (Красная, 3) стали собираться жители Краснодара. В основном женщины — жены, матери, сестры тех, кого в срочном порядке призывали на военные сборы в течение нескольких суток до этого. Люди требовали от властей прекращения мобилизации и возвращения их родственников из Армении и Азербайджана.
Подробнее
Утром 18 января 1990 года на площади перед крайкомом партии (Красная, 3) стали собираться жители Краснодара. В основном женщины — жены, матери, сестры тех, кого в срочном порядке призывали на военные сборы в течение нескольких суток до этого. Люди требовали от властей прекращения мобилизации и возвращения их родственников из Армении и Азербайджана.
Подробнее
На снимке: сдача резервистами оружия на военном аэродроме под Майкопом, Краснодарский край, 1990 год. Фото: Владимир Веленгурин/ТАСС
Источник
Источник
Так десятки тысяч кубанцев отреагировали на мобилизацию резервистов в связи с чрезвычайным положением в Закавказье. Она проводилась молниеносно, в течение двух часов, без разбора, ночью и с рабочих мест, практически без возможности предупредить близких. Сами методы, конечно, вскоре были обсуждены и осуждены на бюро крайкома КПСС. Но если б дело было только в методах! Вопрос в те дни стоял шире — не хотим вообще воевать в Закавказье! На время я включу диктофон, и вы услышите голос площади.
Подробнее
Давно минули те дни, когда вспыхнул огонь междоусобного конфликта в Нагорном Карабахе. Было это в феврале 1990 года. Тогда Карабах решил отделиться от Азербайджанской ССР и присоединиться к дружественной Армении. Началась кровопролитная война. Но руководство Советского Союза решило остановить конфликт, пока тот не перерос в бойню. Были введены войска в Закавказье. Объявлена частичная мобилизация. Резервисты Кубани, Дона и Ставрополья тоже под нее попали.
И мне была прислана повестка. Нас из станицы Атаманской призвали пятерых, потом прибавились еще несколько. Первую группу, в которую попал и я, отправили сразу же в Краснодар. Там долго не задержали – через час мы были в Майкопе. Выдали амуницию и покормили. После сна на полу пустой казармы нас ждал аэропорт. Там и автоматы Калашникова выдали. В пайке – две банки перловки с говядиной, тушеная свинина в слое солидола. Вместо хлеба – сухари.
На десантном самолете АН долетели до города Гянджа. Войсковая часть № 54121 была такой, которую заполняли лишь на 20 процентов солдатами, а остальные 80 – резерв на случай мобилизации. Вот такой случай и настал. Поселили нас в казармы, кому не хватило мест, отправляли в палатки. На второй день выдали боекомплект в 30 патронов. Принесли и гранаты, но их пока решили придержать. Контингент подобрался разновозрастной – от 22 до 45 лет. Тех, кто постарше, было большинство. А вот 22-25-летних – процентов пять. Нас, молодых, командование использовало при разведке местности.
На восьмой день, когда стали прибывать на смену резервистам постоянные воинские формирования, желающим предложили поехать в Степанакерт. Нас было всего 20 парней, согласившихся помочь командованию, пока туда не перебросят основной состав части.
Сначала мы охраняли мосты, вели разведку, потом стало сложнее. Атаковали нас экстремисты с азербайджанской стороны. Выходили они на «охоту» вечером и ночью. Использовали вначале стрелковое оружие, потом – гранатометы и гранаты. Дошло дело до того, что ночью они захватили правую сторону моста и пытались его взорвать. Мы смогли пресечь это, но положили всё-таки нескольких бандитов. В апреле 1990-го нас вывели из Стапанкерта, хотя говорили о переводе в Шушу.
У меня осталась на память отметка в военном билете «о сборах» и альтернативный орден «За личное мужество» от Сажи Умалатовой. На тот момент СССР развалился, и перестали вручать государственные ордена и медали, а давали награды переходного периода. Что и произошло в моем случае.
А геополитический конфликт в Карабахе не заканчивался до 1995 года, то затухая, то разгораясь. В это же время случились события в Приднестровье, Абхазии, Чечне.
Тогдашний Карабах мне чем-то напоминает сегодняшние события на Украине. Правда, президенты Армении и Азербайджана смогли пойти на некоторые уступки, подписали хлипкое, но перемирие, действующее до сих пор. Степанакерт переименовали в Ханкеди. Карабах же получил суверенитет и стал республикой.
Пусть будет мир и в Крыму, и в других частях многострадальной Украины. И матери не будут оплакивать своих сыновей, и восторжествует здравый смысл.
В. Лоза.
Ст. Атаманская.
Источник
И мне была прислана повестка. Нас из станицы Атаманской призвали пятерых, потом прибавились еще несколько. Первую группу, в которую попал и я, отправили сразу же в Краснодар. Там долго не задержали – через час мы были в Майкопе. Выдали амуницию и покормили. После сна на полу пустой казармы нас ждал аэропорт. Там и автоматы Калашникова выдали. В пайке – две банки перловки с говядиной, тушеная свинина в слое солидола. Вместо хлеба – сухари.
На десантном самолете АН долетели до города Гянджа. Войсковая часть № 54121 была такой, которую заполняли лишь на 20 процентов солдатами, а остальные 80 – резерв на случай мобилизации. Вот такой случай и настал. Поселили нас в казармы, кому не хватило мест, отправляли в палатки. На второй день выдали боекомплект в 30 патронов. Принесли и гранаты, но их пока решили придержать. Контингент подобрался разновозрастной – от 22 до 45 лет. Тех, кто постарше, было большинство. А вот 22-25-летних – процентов пять. Нас, молодых, командование использовало при разведке местности.
На восьмой день, когда стали прибывать на смену резервистам постоянные воинские формирования, желающим предложили поехать в Степанакерт. Нас было всего 20 парней, согласившихся помочь командованию, пока туда не перебросят основной состав части.
Сначала мы охраняли мосты, вели разведку, потом стало сложнее. Атаковали нас экстремисты с азербайджанской стороны. Выходили они на «охоту» вечером и ночью. Использовали вначале стрелковое оружие, потом – гранатометы и гранаты. Дошло дело до того, что ночью они захватили правую сторону моста и пытались его взорвать. Мы смогли пресечь это, но положили всё-таки нескольких бандитов. В апреле 1990-го нас вывели из Стапанкерта, хотя говорили о переводе в Шушу.
У меня осталась на память отметка в военном билете «о сборах» и альтернативный орден «За личное мужество» от Сажи Умалатовой. На тот момент СССР развалился, и перестали вручать государственные ордена и медали, а давали награды переходного периода. Что и произошло в моем случае.
А геополитический конфликт в Карабахе не заканчивался до 1995 года, то затухая, то разгораясь. В это же время случились события в Приднестровье, Абхазии, Чечне.
Тогдашний Карабах мне чем-то напоминает сегодняшние события на Украине. Правда, президенты Армении и Азербайджана смогли пойти на некоторые уступки, подписали хлипкое, но перемирие, действующее до сих пор. Степанакерт переименовали в Ханкеди. Карабах же получил суверенитет и стал республикой.
Пусть будет мир и в Крыму, и в других частях многострадальной Украины. И матери не будут оплакивать своих сыновей, и восторжествует здравый смысл.
В. Лоза.
Ст. Атаманская.
Источник
Источник
Как это было
Вместо учебных лагерей - Нагорный Карабах
Я помню волнения на Ставрополье в феврале 1989 года, когда в Советскую армию на переподготовку было призвано более десяти тысяч резервистов.
Но вместо учебных лагерей их попытались направить в Нагорный Карабах, и местные жители стали, как говорится, на дыбы. В основном отличились женщины из Петровского и Изобильненского районов, подкупившие самогонкой трактористов, чтобы те перекопали дороги, по которым должны были вывозить "партизан". Кроме того, женщины осадили военкоматы с лозунгами "Не позволим везти наших мужиков на войну" и т. д.
А в самом Ставрополе прошли стихийные волнения молодежи, досталось в основном цветочным и рыночным спекулянтам, которые тут же исчезли с городских улиц. Как сейчас помню одинокого торговца гвоздиками, который стоял на перекрестке улиц Пушкина и Ленина в дубленке и вязаной шапочке с лентой, на которой огромными буквами было написано "Я грузин".
В те дни забрали на "переподготовку" даже моего классного руководителя и преподавателя истории Николая Афанасьева, но, к счастью, в Нагорный Карабах он не попал.
Нас привезли в аэропорт Минводы. Выгрузили в зале ожидания, и несколько дней мы оказались предоставлены практически сами себе. Ни построений, ни пайка. Бороды отрасли практически сразу. Тремя словами, стали настоящими "партизанами". Несмотря на сухой закон, спиртного было навалом. Соответственно и поведение тоже не было образцовым, но все обошлось без крупных инцидентов. А через четыре дня нас отправили по домам. Народ кто обрадовался, а кто зашумел: "Дайте нам автоматы, мы там порядок наведем". Хотя, к примеру, какой из меня автоматчик, если срочную службу я служил радиотелеграфистом в ВМФ и из автомата стрелял только три раза?" - рассказывает Николай.
А вот моему 22-летнему в те годы соседу Владимиру Новикову "повезло". Как бывший военнослужащий внутренних войск он попал в Нагорный Карабах и стал водителем легкого бронетранспортера МТЛБ. На нем и колесил в окрестностях Степанакерта несколько месяцев, пока не вышел срок "переподготовки".
"Сроки все прошли, а мы по-прежнему в "сапогах", и нас никто возвращать не собирается. Говорят: "Приказа об окончании переподготовки нет". Надоело нам это, и мы тогда собрали колонну машин и БТР - и в аэропорт. Оказалось, в Баку несколько раз приходили телеграммы с приказом из штаба округа в Ростове вернуть нас на Ставрополье, но местное начальство их под сукно прятало. Ведь воевать за них было некому, вот они и хотели нас как "пушечное мясо" использовать", - вспоминает и зло ругается Владимир Новиков.
Как это было
Вместо учебных лагерей - Нагорный Карабах
Я помню волнения на Ставрополье в феврале 1989 года, когда в Советскую армию на переподготовку было призвано более десяти тысяч резервистов.
Но вместо учебных лагерей их попытались направить в Нагорный Карабах, и местные жители стали, как говорится, на дыбы. В основном отличились женщины из Петровского и Изобильненского районов, подкупившие самогонкой трактористов, чтобы те перекопали дороги, по которым должны были вывозить "партизан". Кроме того, женщины осадили военкоматы с лозунгами "Не позволим везти наших мужиков на войну" и т. д.
А в самом Ставрополе прошли стихийные волнения молодежи, досталось в основном цветочным и рыночным спекулянтам, которые тут же исчезли с городских улиц. Как сейчас помню одинокого торговца гвоздиками, который стоял на перекрестке улиц Пушкина и Ленина в дубленке и вязаной шапочке с лентой, на которой огромными буквами было написано "Я грузин".
В те дни забрали на "переподготовку" даже моего классного руководителя и преподавателя истории Николая Афанасьева, но, к счастью, в Нагорный Карабах он не попал.
Нас привезли в аэропорт Минводы. Выгрузили в зале ожидания, и несколько дней мы оказались предоставлены практически сами себе. Ни построений, ни пайка. Бороды отрасли практически сразу. Тремя словами, стали настоящими "партизанами". Несмотря на сухой закон, спиртного было навалом. Соответственно и поведение тоже не было образцовым, но все обошлось без крупных инцидентов. А через четыре дня нас отправили по домам. Народ кто обрадовался, а кто зашумел: "Дайте нам автоматы, мы там порядок наведем". Хотя, к примеру, какой из меня автоматчик, если срочную службу я служил радиотелеграфистом в ВМФ и из автомата стрелял только три раза?" - рассказывает Николай.
А вот моему 22-летнему в те годы соседу Владимиру Новикову "повезло". Как бывший военнослужащий внутренних войск он попал в Нагорный Карабах и стал водителем легкого бронетранспортера МТЛБ. На нем и колесил в окрестностях Степанакерта несколько месяцев, пока не вышел срок "переподготовки".
"Сроки все прошли, а мы по-прежнему в "сапогах", и нас никто возвращать не собирается. Говорят: "Приказа об окончании переподготовки нет". Надоело нам это, и мы тогда собрали колонну машин и БТР - и в аэропорт. Оказалось, в Баку несколько раз приходили телеграммы с приказом из штаба округа в Ростове вернуть нас на Ставрополье, но местное начальство их под сукно прятало. Ведь воевать за них было некому, вот они и хотели нас как "пушечное мясо" использовать", - вспоминает и зло ругается Владимир Новиков.
Вспоминает Сергей:
В конце января или начале февраля 1991 года, точно не помню, я получил повестку из Тихорецкого РВК. Прибыл в военкомат, получил направление на медкомиссию. Прошел медкомиссию, нас набралось человек 20. После медкомиссии нас посадили в автобус и отвезли на краевой сборный пункт в г.Краснодар, там переодели в военную форму, правда некоторые были в казачьей форме и так и не переоделись. Там сформировали группу уже больше и отвезли на военный аэродром Краснодара. Нашу группу, около 200 человек посадили на транспортный Ил-76. Как говорили на аэродроме это был уже 15 рейс. Мы приземлились на каком-то военном аэродроме в Азербайджане. Там нас пересадили в вертолет, набили его битком, некоторые летели стоя. Летели примерно полчаса, приземлились около Гянджи. Откуда нас перевезли в какую-то воинскую часть и разместили в клубе части. Нам выдали автоматы АКМ и по два магазина боевых патронов. Оружие находилось при нас постоянно. В клубе мы и жили и питались. Несколько человек, в том числе и меня отвели в автопарк и показали автомашины, водителями которых мы будем "в случае чего". Некоторые из автомашин были неисправны и требовали ремонта. Мне досталась неисправная автомашина передвижной мастерской, в кузове которой был установлен токарный станок. Я начал ее ремонтировать. Но закончить ремонт не успел, так как через неделю, нас спешно собрали и сказали, что отправляют обратно. Обратно летели тем же порядком, сначала на вертолете, потом транспортным самолетом. Оказалось, что после того, как нас забрали в "партизаны" на Кубани начались волнения. Например в Тихорецке стали "гонять" армян, грузин, азербайджанцев без разбора. По-видимому власти испугались и нас вернули назад. Никаких отметок в моем военном билете в РВК не сделали. В колхозе мне выплатили зарплату за неделю. Вот так моя командировка и закончилась.
В конце января или начале февраля 1991 года, точно не помню, я получил повестку из Тихорецкого РВК. Прибыл в военкомат, получил направление на медкомиссию. Прошел медкомиссию, нас набралось человек 20. После медкомиссии нас посадили в автобус и отвезли на краевой сборный пункт в г.Краснодар, там переодели в военную форму, правда некоторые были в казачьей форме и так и не переоделись. Там сформировали группу уже больше и отвезли на военный аэродром Краснодара. Нашу группу, около 200 человек посадили на транспортный Ил-76. Как говорили на аэродроме это был уже 15 рейс. Мы приземлились на каком-то военном аэродроме в Азербайджане. Там нас пересадили в вертолет, набили его битком, некоторые летели стоя. Летели примерно полчаса, приземлились около Гянджи. Откуда нас перевезли в какую-то воинскую часть и разместили в клубе части. Нам выдали автоматы АКМ и по два магазина боевых патронов. Оружие находилось при нас постоянно. В клубе мы и жили и питались. Несколько человек, в том числе и меня отвели в автопарк и показали автомашины, водителями которых мы будем "в случае чего". Некоторые из автомашин были неисправны и требовали ремонта. Мне досталась неисправная автомашина передвижной мастерской, в кузове которой был установлен токарный станок. Я начал ее ремонтировать. Но закончить ремонт не успел, так как через неделю, нас спешно собрали и сказали, что отправляют обратно. Обратно летели тем же порядком, сначала на вертолете, потом транспортным самолетом. Оказалось, что после того, как нас забрали в "партизаны" на Кубани начались волнения. Например в Тихорецке стали "гонять" армян, грузин, азербайджанцев без разбора. По-видимому власти испугались и нас вернули назад. Никаких отметок в моем военном билете в РВК не сделали. В колхозе мне выплатили зарплату за неделю. Вот так моя командировка и закончилась.
Вспоминает Владимир:
В январе 1990 точного числа не помню, в 4 часа утра, ко мне на работу, а я был тогда на дежурстве, пришли сотрудники туапсинского РВК. Сказали, давай собирайся поехали. Я сначала ничего не понял, говорю, мне старшего по смене предупредить надо и домой заехать. Мне ответили, что дома уже предупреждены. Вместе с сотрудниками военкомата я приехал домой, взял сумку с вещами и мы поехали в военкомат. В военкомате я прошел медкомиссию. Потом собранную группу автобусом отправили в Майкоп. В Майкопе нас привезли в мотострелковую дивизию. Там переодели, каждому выдали АКМ и по цинку патронов на двоих. Из дивизии нас отвезли на военный аэродром, там посадили в транспортный Ил-76. Двухпалубный самолет был забит под завязку. Прилетели куда-то в Азербайджан. Ночь провели в казарме на аэродроме. Утром вертолетом Ми-8 нас перебросили в Степанакерт. В вертолете посадочных мест не было сидели прямо на полу. Куда нас точно привезли сказать не могу. По прилету офицер сказал, чтобы мы сдали автоматы в оружейку, но мы отказались и предупредили, что если в нас начнут стрелять, все равно кто, армяне или азербайджанцы, то мы ответим не раздумывая. Так оружие все время и пробыло с нами. Кроме того нам выдали армейские бронежилеты. Потом нас отвели в парк показали 5 или 6 БМП, сказали это наша техника на тот случай, "если что" . Точно сказать, где мы находились я не могу, из части нас не выпускали. Говорили, что это бывший казачий форпост, еще с царских времен. Поговаривали, что за голову нашего командира была назначена награда в 10 тысяч долларов. Вокруг были не очень высокие горы, без какой либо растительности, только невысокая трава. Место какое-то пустынное, я еще подумал, за что они тут воюют. В командировке мы пробыли неделю. Потом нам сказали, что нас отправляют обратно. Обратно летели тем же порядком. В мотострелковой дивизии в Майкопе сдали оружие. Я приехал в военкомат. Никаких отметок в военном билете мне не сделали, только изъяли мобпредписание. Выплатили небольшие командировочные, да и на работе мне эту неделю тоже оплатили. Оказалось, что наша командировка оказалась скоротечной, потому, что на Кубани начались акции протеста против призыва резервистов.
В январе 1990 точного числа не помню, в 4 часа утра, ко мне на работу, а я был тогда на дежурстве, пришли сотрудники туапсинского РВК. Сказали, давай собирайся поехали. Я сначала ничего не понял, говорю, мне старшего по смене предупредить надо и домой заехать. Мне ответили, что дома уже предупреждены. Вместе с сотрудниками военкомата я приехал домой, взял сумку с вещами и мы поехали в военкомат. В военкомате я прошел медкомиссию. Потом собранную группу автобусом отправили в Майкоп. В Майкопе нас привезли в мотострелковую дивизию. Там переодели, каждому выдали АКМ и по цинку патронов на двоих. Из дивизии нас отвезли на военный аэродром, там посадили в транспортный Ил-76. Двухпалубный самолет был забит под завязку. Прилетели куда-то в Азербайджан. Ночь провели в казарме на аэродроме. Утром вертолетом Ми-8 нас перебросили в Степанакерт. В вертолете посадочных мест не было сидели прямо на полу. Куда нас точно привезли сказать не могу. По прилету офицер сказал, чтобы мы сдали автоматы в оружейку, но мы отказались и предупредили, что если в нас начнут стрелять, все равно кто, армяне или азербайджанцы, то мы ответим не раздумывая. Так оружие все время и пробыло с нами. Кроме того нам выдали армейские бронежилеты. Потом нас отвели в парк показали 5 или 6 БМП, сказали это наша техника на тот случай, "если что" . Точно сказать, где мы находились я не могу, из части нас не выпускали. Говорили, что это бывший казачий форпост, еще с царских времен. Поговаривали, что за голову нашего командира была назначена награда в 10 тысяч долларов. Вокруг были не очень высокие горы, без какой либо растительности, только невысокая трава. Место какое-то пустынное, я еще подумал, за что они тут воюют. В командировке мы пробыли неделю. Потом нам сказали, что нас отправляют обратно. Обратно летели тем же порядком. В мотострелковой дивизии в Майкопе сдали оружие. Я приехал в военкомат. Никаких отметок в военном билете мне не сделали, только изъяли мобпредписание. Выплатили небольшие командировочные, да и на работе мне эту неделю тоже оплатили. Оказалось, что наша командировка оказалась скоротечной, потому, что на Кубани начались акции протеста против призыва резервистов.
Модераторы: admin, Rom, Real