в/ч 3642 – калачевская оперативная бригада (Кобра, 22 ОбрОН), расположена в г.Калач-на-Дону. Она была сформирована на основе 340-ого полка внутренних войск.
Приняв участие в 83 спецоперациях в Нагорном Карабахе, 22-ая бригада прошла свое первое боевое крещение в 1989 году.
Бойцы Кобры воевали во всех горячих точках Северного Кавказа: Армении, Северной Асетии, Кабардино-Балкарии.
С 1995 года подразделение используется как мобильная группа в Чечне.
В сентябре 1999 года 22-ая бригада участвует в операциях по зачистке Кадарского ущелья, в декабре 1999 года – в штурме Грозного.

15 февраля 1989г личный состав бригады убыл в служебную командировку в г.Степанакерт

Перечень населённых пунктов НКАО, Армении, Азербайджана где выполняли служебно-боевые задачи военнослужащие 1 батальона в/ч 3642 в 1989-1990 годах :
Степанакерт
Лачин
Мардакерт
Аскеран
Ходжалы
Агдам
Киркеджан
Шуша
Ленинаван
Талыш
Спитакшен
Чайкенд
Азад
Шаумяновск
Карачинар
Камо
Еникенд
Зарыслы
Папалобад
Кировобад
Мхитаракенд
Лесное
Балуджа
Умудлу
Чапар
Малибели
Нижний Оратаг
Евлах
Казах
Абовян
Ереван
Хандзорут
Хандзореск
Чива
Арташат
Горис
Арарат
Касапет
Малишка
Вайк
Ехигнадзор
Севан
Паруйр
Карашен
Хознавар
Барда
Шушикенд
Ханлар

50 тысяч за голову лейтенанта

Над бастующим «блокадным" Степанакертом завис тончайший запах шашлыка, который вот-вот снимут с мангала и... Порывы легкого ветерка то слева, то справа, то с фронта, то с тыла бросают аромат жареной баранины в лицо загорелым сильным мужчинам, глотающим... кашу-шрапнель. У сильных мужчин кружится голова, бегают желваки...
Толя Андрющенко, лейтенант спецназа, спросил угрюмо и безнадежно: «А что, творожку-то не было?». Солдат, ходивший в соседний магазин за покупками, виновато-жалостно выдавил: «Не дали. Вот молока еле выпросил. Говорят — мы вас сюда не приглашали и кормить не будем. Пусть Горбачев вас кормит, оккупантов... — солдат выдал все как есть — у спецназа вообще прямота в почете, все без недомолвок, открытым текстом.— Совсем злые стали армяне».
«Станешь тут злым», — лейтенант вздохнул, запил солдатский свой ужин литром голубоватого пакетного молока и взял в руки балалайку. Под ностальгически-горестный «Светит месяц» часть обитателей офицерского «общежития» стала в ...над- цатый раз смотреть «Робота-полицейского» на мутно-зелегом экране старенького телика. Кто-то писал письмо в надежде отправить верной оказией в Россию, кто-то перебирал книжный дефицит из последнего завоза — Владимир Набоков, сборник антиутопий Замятина, Хаксли и Оруэлла, детективы Честертона и в нагрузку... сборник армянских писателей, который у своих не очень-то расходился...
Мы с замкомроты старшим лейтенантом Мишей Перовым уединились в «канцелярии» для неспешного разговора «за жизнь». Жизнь эта после ужина не стала веселее, тем более что вопрос о скором возвращении на зимние квартиры в который раз отложили. Но Перов по натуре оптимист и после очередного дня нескончаемой карабахской командировки, после «классической» вечерней трапезы глазами блестит, словно после торжественного банкета с шампанским, на котором объявили о возвращении домой. И если вдруг мелькнет в минуты уныния (они ведь, крушащие кирпичи, люди не железные) мысль об увольнении из войск, то думают они не о золотом месте рубщика мяса, не о видео шашлычно-порнушном кооперативе. Думают о серьезном мужском деле, чтобы без халтуры и без дураков, достойно для офицера. Взять те же ОМОНы — отряды милиции особого назначения. Сохранив все атрибуты рисковой романтичной службы, приобрести рассчитывают близость семьи (милиция действует в основном в пределах своего УВД), более-менее нормированный и упорядоченный рабочий день (дежурство по сменам). Квартиры там обещают побыстрее. Премии в
милицейском спецназе вроде бы дают, если в операции отличился, могут и два оклада положить. На майорские должности зазывают войсковых лейтенантов ОМОНы — в цене наши парни.
Не та, конечно, цена, которую здешние бандюги предлагают—50 тысяч за голову лейтенанта Семина. Спекулянты же они махровые и наглецы известные — Игорька нашего ценят как какой-нибудь подержанный «Мерседес». Вот додумались! Дичь какая-то, бред! В советское время!..
Игорь Семин для спецназовца выглядел неважно: пергаментная бледность, ввалившиеся щеки, всклокоченные волосы, из рукава тельника видна забинтованная кисть. Он ждет отпуска по ранению, точнее — по контузии. Сотрясение мозга, перелом фаланги пальца, ушиб коленного сустава — все не смертельно, но на время из строя выбыл. Товарищи подшучивают: «Теперь, Игорек, твоя голова, видно, упадет в цене— станешь туго соображать». Он вяло улыбается в ответ: «Ну уж, фигу им — еще лучше стану соображать. И «сферу» буду надевать в каждое «дело».
На вчерашнее сопровождение Семин отправился в креповом берете. «Надежды на авось не оправдались — получил камнем по башке, поумнеет теперь», — ротный, жалеючи лейтенанта и пеняя остальным, гневится. Семин пишет рапорт о случившемся вчерашней ночью, а я разглядываю лейтенантскую обитель. Это — тренерская в холодном и гулком спортзале. Потолки высоченные, окна занавешены одеялами. Вместо тумбочек — крепкие ящики цвета хаки Над каждой из пяти коек— креповый берет и «камуфляж», подворотнички белее здешних горных вершин. По некоторым деталям аскетического антуража догадываюсь о пристрастиях каждого из лейтенантов — знакомец Шварценеггер, гитара, шахматишки, боксерские перчатки и... молоткастый, серпастый советский флаг. Над койкой Игоря Семина. Он перехватывает мой взгляд: "Из Баку привез — сжечь хотели эти бесноватые...» Маленький алый флажок и на полевой форме Миши Перова. "Уставом не предусмотрено ношение на полевой форме каких-либо знаков», — сделал тому замечание один из проверяющих. «Советский же флаг, товарищ полковник», — опять не по-уставному ответил тогда Перов и... значка не снял.
Даешь спецназу советский флаг? А почему, собственно, нет? Выразительная в своей лаконичности нашивка на рукаве ли, на груди ли, говорящая всякому без переводчике: «Я — защитник Советской власти!» — не будет лишней. А то ведь "Власть Советов повиснет, как фраза, если так, через семьдесят лет, подменяют солдатом спецназа и Верховный, и местный Совет». Лучше, чем русский поэт, не скажешь: в самую точку попал Игорь Ляпин. От материй высоких, из которых шьются государственные флаги и ткутся святые понятия, ребята из спецназа предлагают спуститься
на бренную землю и поговорить о суровой прозе. Вот хотя бы о материи трикотажной, из которой уже какое десятилетие кряду строчат младшим офицерам белье. Цвета оно, нет, не голубого, а до неприличия кальсонного. Выставлять его на крепкой груди в вырезе спецназовской куртки просто стыдно. У Игоря Семина отец—недавний подводник, «кап-раз» запаса, да братишка двоюродный — десантник, Герой Советского Союза — они нет-нет да и подкинут по-родственному пару тельников. Командир роты с замом тельняшку не носят из принципа: «Ни морской пехоте, ни ВДВ мы ни в чем не уступим и ничего чужого присваивать себе не хотим. Если в верхах не могут нам ничего путного предложить — сами будем -бельишко красить в зеленый цвет. Глядишь, через пять-десять лет получим майки цвета хаки. Но это все мелочи...»
Я бы тоже не придал особого значения этой теме, если бы на следующий день не посмотрел соревнования на первенство по рукопашному бою. Здоровенные крепкие ребята делали свои боевые молниеносные па, облачаясь кто во что. Кто в трусах, кто в спортивных костюмах, присланных из дома, а кто и в солдатском белье. Оно, говорят медики, гигиенично — чистый ведь хлопок.
Со стороны рубахе и кальсоны гляделись прямо как кимоно. Но все рано или поздно трещало и рвалось, пропитывалось крепким
солдатским потом и покрывалось пылью. И, так и не став кимоно, белье переставало быть бельем... Что наденет на себя спецназовец, когда спустя минуты отправится на операцию в горы?
Вчера, отправляясь в горы, лейтенант Игорь Семин надел отцовскую тельняшку, которая и грела, и уверенности придавала. Обычное вроде бы дело предстояло — проводка колонны.
"Довожу до вашего сведения, что в 20.45 взвод был поднят по сигналу.. Начальник штаба комендатуры поставил задачу сопровождать машины в район Шуши для перегрузки скота. Старшими поехали полковник внутренней службы Усенко и майор милиции Оганесян (представители УВД ИКАО. — Б. К.). В 21.20 прибыли в район заготпункта г. Шуши. Скот нам не дали. Развернувшись, стали спускаться по проселочной дороге. Колонна была выстроена следующим образом: «Жигули" — четыре машины для перевозки скота (в кабине каждой по одному солдату взвода) — ЗИЛ-130, в котором ехал взвод. Общее длила колонны 150 м. При окончании спуска колонна была встречена группой людей в количестве 200 человек. Старшие полковник Усенко и майор Оганесян позорно бежали, бросив все на произвол судьбы. В это время каждую машину обступили группы людей в 70—80 человек. Благодаря умелым действиям рядовых А. Бычкова, А. Пиковцева и ефрейтора Ю. Дарина, которые, вскочив на капоты машин, не давали
разбушевавшейся толпе вытащить армянских водителей из машин. Обстановка осложнялась тем, что из г. Шуши подошли новые автобусы. Толпа в течение нескольких минут увеличилась и стала численностью более 1000 человек. Толпа, подогреваемая спиртными напитками, стала нападать на личный состав взвода. Принял решение: в составе группы — младший сержант А. Каменев, младший сержант В. Суриков, рядовые А. Кулаков, С. Дубина, А. Сидоренко, старший сержант Н. Литовченко, ефрейтор Ю. Кузнецов — пробиться в голову колонны дла освобождения водителей и солдат взвода, сопровождающих их. Оружие применять не было возможным. т. к. все машины были окружены плотной массой людей и личный состав был бы неминуемо растерзан. Младший сержант А. Каменев после осмотра прилегающей горы доложил, что видел группу вооруженных людей. После того как я с ним пошел проверить численность этой группы, мы были обстреляны из мелкокалиберного оружия. В 22.00 толпа пошла на штурм машин.
Я с группой захвата, действуя прикладом автомата, руками, ногами, «Черемухой», пробился к первой машине, взяв водителя и рядового А. Бычкова, стал отходить назад. В это время рядовой А. Пиковцев, рискуя жизнью, вытащил водителя из машины, которую сбрасывали в пропасть, и стал отбиваться от толпы. В это время подоспели мы. Рядовой Д. Лежанкин и ефрейтор Ю. Дарин продолжали защищать машины. Машину ефрейтора Дарина подожгли. Младшие сержанты Каменев и Суриков вытащили водителя из горящей машины. Старший сержант Литовченко, умело руководя личным составом, пробился к нашей машине. Все армяне были сосредоточены в кузове машины. Во время вызволения группа охраны в состава ефрейтора А. Возиянова, рядовых К. Картушина, А. Романова мужественно сдерживала натиск толпы на нашу машину. После этого занял круговую оборону. В 23.10 толпа стала штурмовать нашу машину. Весь личный состав проявил образцы мужества, стойкости, самоотверженности, взаимовыручки и, используя навыки рукопашного боя, до 23.46 не дал толпе подойти к машине. В 23.50 на выручку прибыла в/ч (подчиненные
подполковника В. Васильева. — Б. К.). В выполнении боевой задачи участвовало 15 человек. Телесные повреждения получили 10 человек (себя командир взвода посчитать забыл. — Б. К.). На младшем сержанте А. Каменеве была разрезана куртка камуфлированная утепленная.
Считаю, что весь личный состав, участвовавший в проводке колонны, а именно: старший сержант Литовченко Н. В., младшие сержанты Каменев А. В. и Суриков В. В., ефрейторы Кузнецов Ю. А., Дарин Ю. М., Возиянов А. В., рядовые Пиковцев А. Л., Бычков А. Э., Лежанкин Д. В., Дубина С. А., Сидоренко А. А., Кулаков А. Л., Картушин К. А., Романов А. В., заслуживает поощрения, о чем и ходатайствую.
Командир взвода специального назначения лейтенант Семин И. И.»
Вот такой документ. Беспристрастный и бесхитростный. Руководство областного УВД может встать в позу по поводу слов лейтенанта о бегстве «старших» с поля боя. Их дело. Но поле боя я намеренно не беру в кавычки. Наверняка кое-кто из шушинцев возмутится за «подогретую спиртными напитками толпу». Если не алкоголь и наркотики помутили разум тех людей, то что же? Дурман националистический? Вопрос не снимается,
Вот такой документ. Да не обвинят меня в приверженности бюрократической терминологии, но дать ход тому рапорту захотелось немедленно. Чтобы перестал взвод лейтенанте Семина, последний по штатному расписанию, ходить «в отстающих» по наградам. Нет, здесь не устраивают соревнования, у кого больше знаков спецназовской доблести. Просто мужественные парни, находящиеся в жестоком карабахском противостоянии на самом острие, словно меж двух электродов ожидающие молниеносный огненный разряд, они очень чутки ко всякой несправедливости, нечестности.
Начальник политического отдела Комендатуры Особого района полковник Владимир Андреевич Скоробогатов привык здесь действовать
без волокиты: «В приказ немедленно!» В тот же день восемь отличившихся получили знак «За отличие е службе» II степени, еще шестеро — знак ЦК ВЛКСМ «За активную работу по охране общественного порядка». Как говорилось при вручении: за активную боевую работу в Карабахе. Чуть раньше медали «За отличную службу по охране общественного порядка» был удостоен лейтенант Игорь Семин.
Удостоились наши офицеры и внимания газеты «Молодежь Азербайджана». Заголовок публикации там был витиеватым и претенциозным
— «Сколько стоит голова лейтенанта Семина? или Несколько слов о бесчестном отношении к офицерской чести и комсомольской беспринципности». Автор утверждает, что, во-первых, участник IX пленума ЦК ВЛКСМ капитан С. Демиденко клевещет на азербайджанский народ; во-вторых, делает объектом досужих вымыслов молодого офицера И. Семина; в-третьих, якобы несправедливо объявляет ситуацию в НКАО и вокруг нее междоусобной войной...
Обвинив С. Демиденко в демагогии, автор сам без тени сомнения взял на себя роль толкователя «очевидных истин», хотя вряд ли по своим односторонним взглядам на междоусобную войну (именно так, без кавычек, назовем то, что происходит в регионе)
способен к беспристрастности, объективности.
Именно воины внутренних войск являются реальной силой, сдерживающей безумцев всех кровей. Ценою своей крови, а порою и ценой жизни. Они — не «герои местного масштаба», они — герои без всяких оговорок. Пройдет ослепление непримиримых, и те, и другие поймут, кто препятствовал кровопролитию.
Поколесив с «креповыми беретами» по Карабаху, я убедился, что в сегодняшней ситуации награда не должна «искать героя». Вот они, герои горячих точек, сидят месяцами в своих подразделениях и очень гордятся своими наградами, так как знают им истинную цену. Все переживали за лейтенанта Сергея Цыбранкова. Он со своим взводом в Абхазии был, под пулями. Пусть скажут абхазские и грузинские матери спасибо смелым ребятам спецназа, в который уж раз ставшим стеной на пути междоусобной войны.
Чуть позже выйдет Указ, Сергей Цыбранков получит медаль «За боевые заслуги». В этом случае справедливость восторжествовала. Но есть примеры другие, когда бюрократический уклад наш больно ранит человека. Человек этот мужественный, он смолчит и от физической боли, и от моральной раны. Но вокруг-то видят несправедливость. Дабы не сыпать соль на эту рану, обойдусь без фамилий. Случай к тому же типичный для войск.
Итак, в экстремальной обстановке проявила лучшие качества спецназа группа офицеров — освободили заложника, взяли террористов,
обошлись без выстрелов и потерь. Всем отважным — по ордену. Кроме одного. Командование части — за разъяснениями, мол, всех представляли, все заслужили. А в ответ: «Товарищ Н. только год назад Красную Звезду получил — за отличные показатели в боевой и политической. Теперь несколько лет надо подождать. Порядок такой..."
Это беспорядок, если не сказать больше — равнодушие к нашим героям, равнодушие к их труду, которое сродни оскорблению. Олег Коржиков, капитан, командир роты, тоже попал в немилость к вышестоящим. Приютил он как-то в Степанакерте корреспондента профсоюзной газеты. Говорили о делах боевых, о проблемах житейских. Всякому станет ясно, что офицеры спецназа живут не шикарно. У того же Коржикова триста рэ на пять ртов и на все про все. Как там Марине с тремя малышками? Сам вот приехал с двадцатью рублями на шило-мыло, а ей там каково с грудным? Признался офицер корреспонденту, что, мол, за официальной чертой бедности оказался, что сердце болит за семью. Краски сумрачные в газете чуток сгустили и тем картину усугубили.
Многомиллионному читателю, и командованию в том числе, явился боевой офицер этаким канючащим жалобщиком. Газета требует ответа «о принятых мерах», начальство гневается: «Двухкомнатную квартиру имеет ведь, чего еще надо?!»
— Да ничего мне не надо, — Олег Коржиков поводит крутыми плечами. — Я вот на всю жизнь запомню женщин-азербайджанок, которых
вырвали из рук бешеной толпы на Каршелке. Они нам готовы были ботинки пыльные целовать...
Карабахский шелковый комбинат был гордостью Степанакерта. Теперь тоже стал местом столкновений. Всех азербайджанцев оттуда погнали. Трое из поселка Киркиджан решили приехать за расчетом. Без сопровождения военных тут никуда. Но толпа безумна — остановили УАЗ, хотели его опрокинуть, разбили зеркало, изрезали резину на колесах. Солдаты, естественно, не могли оставить на растерзание трех человек, из которых две — женщины. Толпа страшна непредсказуемостью своих действий, тупой силой, способной сокрушить горы. Солдаты и их подзащитные пробились в подвал одного из цехов. Здесь их блокировали и объявили заложниками.
Собравшаяся толпа, уже под полторы тысячи, требовала освобождения трех армян, арестованных более двух месяцев назад Агдамским (читай — азербайджанским) РОВД за совершение преступления. Другие требования: предоставить одному из подследственных свидание с матерью, для чего обеспечить ей выезд в Кировабад, где находится СИЗО; передать дело в производство Прокуратуре СССР, о чем сообщить т. Сухареву немедленно.
Для освобождения заложников были задействованы несколько подразделений, но впереди, как и всегда, пошли «креповые береты».
Командир роты капитан Олег Коржиков и его комиссар и тезка старший лейтенант Перетятко лично вели своих бойцов. Толпа была плотной. Способ «стенка на стенку» тут явно не годился. Замполит с группой солдат обнаружили шахту лифта, по которой и пробрались в подвал, вытеснили из него наиболее агрессивную часть толпы. Под прикрытием солдат заложников вывезли с территории комбината лишь под вечер...
Капитанское звание Коржиков получил досрочно. В спецназ он пришел из розыска. И тут, и там — ребята рисковые. Спрашиваю Олега, когда нос ему сломали. «Давно было, в школе еще. Размазали по стенке... И произошел перелом... костей носа и всей жизни. Сначала себя решил не давать в обиду, а потом, когда поумнел, понял, что этого мало, что в защите нуждаются очень много слабых».
Случалось — влетал в истории. К девушке приставали поддатые мужики — вломил им. Сердце свое вовремя прикрыл рукой — нож полоснул по предплечью. Ему знакомые иногда говорят: «Ты, Олежка, прямой и тяжелый, как утюг». Он смеется в ответ: «Нынче утюги — тоже в дефиците, куда без них. Кто мятое разгладит?»
А если серьезно, капитан Коржиков по-настоящему озабочен проблемами спецназа. Чувствуя, как не хватает специальных знаний, поступил в институт физкультуры, заканчивает второй курс. Мечтает о том дне, когда утихнут страсти в горячих точках, когда «краповые береты» соберутся на свой деловой форум. Есть им о чем поговорить. Единодушно признают авторитет майора С. Лысюка, награжденного недавно орденом Красной Звезды. Поднаторел и капитан В. Чернышев, решая заковыристые вводные в Фергане, Карабахе. Надо обмозговать программу обучения, вопросы материально-технического обеспечения, решить проблему комплектования подразделений прапорщиками-инструкторами, которых не заманишь скромным жалованьем и туманными обещаниями бытовых благ. Надо провести, наконец, первенство по рукопашному бою, которое стало традиционным в Вооруженных Силах. Уже нет нужды доказывать, что наши спецназовцы не лыком шиты—практическими делами своими они заслужили народное спасибо.
Николай Дмитриев помог гостям донести вещи до гостиницы и на чистейшем английском (с элегантным оттенком военно-карабахского диалекта) попрощался с Лео Хольмквистом и Сюзанной Хардальян. Шведские телевизионщики, которых мы возили в Гадрутский район, были очарованы здешними красотами и покорены скромной самоотверженностью и добродушием парней из спецназа. Креповый берет лейтенанта Дмитриева на фоне «как будто швейцарского» пейзажа, где белоснежные вершины и изумрудные склоны, развалины старинной церкви и змейками бегущие ручьи, увидят, вероятно, в Швеции и, может статься, в иных странах. Там узнают о «русских коммандос» (или рейнджерах — как их там окрестят). Шведы решили, что «голубые каски» ООН в Карабахе вряд ли нужны, раз есть «креповые береты» внутренних войск. Приятно было слышать.
Приятно было видеть и получасовой сюжет «Стена», показанный по ЦТ. С той съемочной группой по Карабаху мы ездили вместе. Небольшая заварушка случилась на стыке Физулинского (азербайджанского) и Гадрутского (армянского) районов. Спецназовцы вовремя «встряли». Тогда-то и взяли небольшое интервью у лейтенанта Семина. Записали, ну и ладно. Как-то позабылось. А потом поехал он в отпуск по семеймым. Обстоятельство архиважное — свадьба. Гости, как положено, угощались, а Игорь с дедом своей Елены про фронтовое житье-бытье беседовали. Дед в спецназовские дела дотошно вникал, как-никак воевал-то сам в разведке. Сидят беседуют солдаты...
И вдруг Лена вбегает в комнату: «Там вас показывают!» Вот такой получился свадебный подарок из Карабаха. Стоит молодая жена,
смотрит по телевизору своего муженька, сама гладит его буйну голову.

* * *

Когда сдавался этот номер, в редакцию заглянул капитан О. Коржиков, приехавший на долгожданные сборы мастеров рукопашного боя.
Командир «креповых беретов» рассказал о последних событиях в районе чрезвычайного положения, о сложной операции по разоружению группы боевиков в горах Карабаха. Этот рейд спецназовцы провели блестяще, отличившиеся представлены к наградам. В роте есть приятные новости: получили повышение по службе лейтенанты И. Семин и А. Андрющенко, старший сержант Н. Литовченко стал старшиной. Капитан О. Коржиков закончил второй курс института. Есть и огорчения у лейтенанта И. Семина— еще одна офицерская семья распалась...

Подполковник Б. КАРПОВ, наш спец. корр.

Журнал "На боевом посту" ВВ МВД СССР №8 за 1990 год